В.ПУТИН: Уважаемые коллеги!
Спасибо прежде всего Минску и Белоруссии за возможность встретиться здесь. Такой формат, который мы используем сегодня, –Таможенный союз, Украина, представители ЕС, – предоставляет хорошую возможность для обсуждения вопросов, касающихся последствий подписанного Украиной соглашения об ассоциации с ЕС в контексте её сотрудничества с государствами Таможенного союза.
Россия, безусловно, всегда уважала и будет уважать суверенный выбор любого народа, любой страны в организации собственной политической жизни, в организации союзов: и военных, и экономических союзов. Но надеемся, что это будет происходить не в ущерб другим участникам международного общения и не за наш счёт. Украина, как известно, тесно интегрирована в экономическое пространство СНГ. По сути, наряду с Россией, Белоруссией, Казахстаном она является неотъемлемой составной частью крупнейшего в мире единого хозяйственного комплекса, создававшегося не на протяжении каких-то лет и десятилетий, а создававшегося на протяжении веков без всякого преувеличения.
Компании наших стран наработали тесные кооперационные связи во всех базовых отраслях: в топливно-энергетическом комплексе, в том числе в атомной энергетике, в химическом производстве, авиа-, машиностроении, космосе, металлургической промышленности, металлообработке, строительстве, сельском хозяйстве. Налажены уникальные производственные цепочки, созданы целые технологические альянсы. Объём российского капитала в банковской системе Украины достиг порядка 32 процентов.
Страны Таможенного союза являются ключевыми внешнеторговыми партнёрами Украины. По итогам 2013 года взаимный товарооборот составил 50 миллиардов долларов. Это вполне сопоставимо с тем, что происходит на западном треке. За первые шесть месяцев 2014 года наш торговый оборот составил 22,7 миллиарда долларов. На рынок Таможенного союза приходится 30 процентов украинского экспорта. Надо прямо сказать, что это в основном приходится на российский рынок.
Сформирована солидная правовая база сотрудничества уже в современных условиях. В 2011 году в рамках СНГ был подписан Договор о зоне свободной торговли. При этом, уважаемые коллеги, хотел бы это подчеркнуть, это произошло при активной позиции самой Украины. Именно Украина настаивала на подписании этого соглашения.
Продолжается подготовка соглашения о свободной торговле услугами, осуществлении государственных закупок, трубопроводном транзите. На наш взгляд, было бы целесообразно не только сохранить, но и значительно нарастить взаимодействие. Однако возникает вопрос, можно ли всего этого добиться, если реально заработает соглашение об ассоциации Украины с ЕС.
Российская сторона не раз указывала на то, что принятие нашими друзьями в Киеве в полном объёме содержащихся в соглашении требований о тарифной либерализации, переходе на технические и санитарно-ветеринарные нормы Евросоюза неизбежно отрицательно скажется на объёмах и динамике торгово-инвестиционного сотрудничества в евразийском регионе.
Я уже не говорю про то, что все эти нормы – санитарные нормы и правила Евросоюза, которые у нас не применяются или применяются только частично, нормы технического регулирования – просто по факту будут закрывать украинский рынок для наших товаров, для товаров Таможенного союза и России.
Отказ от общих с СНГ технических норм и адаптация к стандартам ЕС обойдётся и Украине в миллиарды евро. Будут утрачены партнёрские связи с государствами Таможенного союза в промышленности, финансах, сельском хозяйстве, на транспорте. Из-за обнуления Украиной пошлин на импорт из ЕС, а это предусмотрено почти сразу после ратификации соглашения и это коснётся 98 процентов товарной номенклатуры, очевидно, произойдёт значительный рост поставок европейских товаров на украинский рынок. Мы понимаем наших европейских партнёров, они фактически и сейчас уже освоили очень хорошо украинский рынок, хотят добрать всё, что там ещё осталось и вытеснить всех остальных. Кроме того, менее конкурентоспособная украинская продукция будет вытесняться с самого украинского рынка. Куда? Прежде всего в Россию и в другие страны Таможенного союза, но прежде всего к нам.
Нельзя сбрасывать со счетов также риск противозаконного реэкспорта на рынок Таможенного союза продукции стран ЕС под видом украинских товаров. И здесь очень важно техническое регулирование и способ определения страны происхождения товара. С нами никто об этом никогда не разговаривал. Да и вообще, на самом деле с нами практически никто никогда не говорил по тем проблемам, которые я сейчас назвал. Думаю, мы потом в отсутствие прессы подискутируем на эту тему более подробно. Нам просто отказали на каком-то этапе, сказали: это не ваше дело. Мы с вами не обсуждаем ни наши отношения с Канадой, допустим, и не лезем в ваши отношения с Китаем, но давайте не будем забывать, что и Китай, и Канада очень далеко, а отношения в экономической сфере между Украиной и Россией – это совсем другое дело. И Россия не последний партнёр для наших друзей из Евросоюза. Мне кажется, что было бы вполне корректно открыто пообсуждать всё это. Ничего подобного мы, к сожалению, не видели. Но мы очень рассчитываем на сегодняшнюю встречу, что она будет откровенной и предметной.
По самым скромным оценкам, совокупный ущерб только для экономики России на первом этапе может составить 100 миллиардов рублей, это 3 миллиарда долларов. Под ударом окажутся целые секторы нашей промышленности, агропромышленного комплекса со всеми последствиями для темпов хозяйственного роста и занятости населения. Потери будут, конечно, и в Белоруссии, и в Казахстане. Россия в этой ситуации, конечно же, бездействовать не может. И мы просто вынуждены будем, я хочу это подчеркнуть, принять ответные меры, защитить свой рынок. В полном соответствии с положениями соглашения СНГ о зоне свободной торговли и нормами ВТО, я хочу это подчеркнуть, будем вынуждены отменить преференции к импорту с Украины.
Отмечу: мы не хотим кого-то дискриминировать, не собираемся и не будем этого делать. Я хочу это просто подчеркнуть, чтоб было всем ясно. Просто будем вынуждены ввести в отношении Украины стандартный торговый режим. Тот же, который применяется в том числе в торговле между Россией и Евросоюзом. Он так и называется: режим наиболее благоприятствуемой нации. И звучит красиво, и по сути так. Но только без всяких преференций, которые сегодня предусмотрены в рамках зоны свободной торговли СНГ.
Мы, конечно, самым внимательным образом должны будем посмотреть на применение нашими украинскими друзьями в соответствии с соглашениями об ассоциации с ЕС фитосанитарных норм, и мы введём зеркальные нормы. Сегодня у нас очень гибкое регулирование в этой сфере. Мы введём такие же точно нормы в отношении Украины, а что касается промышленности, то одним из важнейших компонентов здесь является, безусловно, как я уже говорил, способ определения страны происхождения товара. У нас есть большие подозрения, я уже об этом говорил, и большие угрозы, что через территорию Украины пойдёт европейский товар.
Вот Пётр Алексеевич будет выступать, он скажет, я вижу, он не согласен со мной. У нас даже в рамках Таможенного союза уже идёт запрещённый сегодня к ввозу на территорию Российской Федерации товар из стран ЕС. В данном случае, к сожалению, через Белоруссию. Вот написано: страна происхождения – Белоруссия. Наклейку сорвали – Польша. С Украины это будет в десятки раз [больше], захлестнёт просто, понимаете? Захлестнёт. И я знаю, что руководство Белоруссии – и Правительство, и Президент – стараются воспрепятствовать подобной негативной и незаконной практике. У нас с ними хотя бы есть соглашение. С Украиной этого нет.
Рассчитываем, что на сегодняшней встрече удастся провести конструктивный разговор, в ходе которого наши аргументы всё-таки будут восприняты, услышаны всеми нашими партнёрами. В целом же мы выступаем за то, чтобы наладить более тесные взаимодействия между ЕС и евразийским экономическим объединением, начать поиск путей сопряжения обоих интеграционных процессов. Надеюсь, что все участники сегодняшней встречи являются сторонниками стратегической цели – создания единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока.
Мы, подчёркиваю, готовы обсуждать любые, основанные на учёте взаимных интересов варианты нашего взаимодействия. Готовы обменяться мнениями по сложившейся на Украине острой кризисной ситуации, которую, уверен, нельзя разрешить путём дальнейшей эскалации силового сценария без учёта насущных интересов юго-восточных регионов страны и без мирного диалога с их представителями.
Спасибо за внимание.
Ответы на вопросы журналистов по итогам рабочего визита в Белоруссию
ВОПРОС: Владимир Владимирович, как и о чем Вы поговорили с господином Порошенко?
В.ПУТИН: Мы говорили по всему комплексу российско-украинских отношений, прежде всего, конечно, по вопросам экономического взаимодействия, с учетом того, что мы и на расширенной встрече говорили, прежде всего, об этом, но, разумеется, и о той ситуации, которая сложилась на Украине. Безусловно, эту тему мы не могли обойти. Говорили о необходимости скорейшего прекращения кровопролития, о необходимости перехода к политическому урегулированию тех проблем, всего комплекса проблем, с которыми Украина столкнулась на юго-востоке страны.
Россия, со своей стороны, будет делать все для этого мирного процесса, если он начнется, а на наш взгляд, этот процесс нужно начать как можно быстрее. В этой связи достигнута договоренность – это было уже в широком формате, мы на двусторонней встрече это подтвердили, – о том, что контактная группа должна как можно быстрее возобновить свою работу, может быть, здесь, в Минске.
Мы считаем, и я, и Президент Порошенко, что нужно возобновить наш диалог по вопросам энергетики, в том числе по газовой проблематике. Откровенно говоря, это сложный вопрос, он находится в тупике, но говорить об этом все равно нужно. Договорились о том, что мы эти консультации возобновим. Вот, пожалуй, коротко.
ВОПРОС: Владимир Владимирович, а итоги пятисторонней встречи с представителями Евросоюза, с Вашими коллегами по Таможенному союзу, с Порошенко?
В.ПУТИН: В целом я их оцениваю позитивно. Думаю, что эта встреча в таком формате была полезной. Я, правда, не знаю, чем это все закончится. Но во всяком случае, у нас была возможность еще раз сформулировать наши озабоченности. И мы договорились о том, что мы интенсифицируем работу трехсторонней рабочей группы в составе России, Украины и представителей Евросоюза и постараемся до 12 сентября сформулировать, если сможем, предложения, касающиеся тех самых озабоченностей России и Таможенного союза, о которых я говорил.
Мы еще раз обратили внимание наших партнеров, и европейских партнеров, и украинских, на то, что имплементация соглашения между Украиной и Евросоюзом об ассоциации несет для российской экономики значительные риски. Мы показали это на тексте соглашения, прямо обращались к конкретным статьям этого соглашения.
Напомню, это касается обнуления таможенных тарифов Украины, это касается технических регламентов, это касается фитосанитарных норм. Российские и европейские пока друг другу не соответствуют. Но, напомню, самый классический пример – это введение Украиной технических регламентов Евросоюза. Мы не сможем тогда, получается, поставлять на Украину свои товары вообще. У нас другие технические нормы. И по нормам Евросоюза мы не сможем туда поставлять наши товары машиностроения, да и вообще всей промышленности. Мы тогда не сможем принимать на своей территории украинские товары сельхозпроизводства, АПК, потому что у нас разные подходы к фитосанитарным нормам. Мы считаем, что возникает много проблем.
Должен сказать, что далеко не со всеми нашими аргументами коллеги соглашаются, но, во всяком случае, мы услышаны, договорились о том, что мы интенсифицируем обмен мнениями, постараемся найти хоть какие-то решения. Но я еще раз сказал, чтобы не было никаких неожиданностей, мы говорим об этом постоянно и на встрече в Довиле, как вы знаете, тоже говорил об этом, если мы не достигнем никаких договоренностей, и наши озабоченности не будут учтены, то тогда мы вынуждены будем принять меры по защите нашей экономики. И мы рассказали, какие это будут меры. Поэтому наши партнеры должны все взвесить, принять соответствующие решения. Каждая страна этого процесса вправе принимать любые решения в рамках своей компетенции. Мы все – суверенные государства, и мы с уважением будем относиться к любому выбору наших европейских и украинских партнеров. Надеемся, что с таким же уважением они будут относиться и к нашим мерам по защите своей экономики.
ВОПРОС: Владимир Владимирович, обсуждались ли сообщения, которые поступали с Украины, о задержании российских десантников? Если это правда, то как они там оказались и что Россия будет делать в связи с этим?
В.ПУТИН: Да, Петр Алексеевич упоминал об этом. Но вы знаете, что на нашей стороне оказывались и украинские военнослужащие, и не в количестве 5-10 и сколько там человек, а десятками, в последний раз вышло 450 человек. Я еще не получал доклада от Министерства обороны, Генерального штаба. Но первое, что я слышал, – они патрулировали границу, могли оказаться на украинской территории. Они же заходили к нам, украинские военнослужащие, на бронетехнике заходили, проблем никогда не возникало. Надеюсь, что и в данном случае тоже с украинской стороны проблем никаких не будет.
ВОПРОС: До последнего момента, по крайней мере, официально нам не говорили, будет ваша двусторонняя встреча или не будет. Тем не менее, она состоялась. Что послужило причиной, какие обстоятельства сыграли в пользу того, чтобы эта встреча состоялась?
Вы говорили о прекращении огня. Вы, наверное, предметно говорили, на каких условиях огонь может быть прекращен?
В.ПУТИН: Нет. Мы предметно не говорили на этот счет. Откровенно говоря, мы не можем говорить о каких-то условиях прекращения огня, о возможных договоренностях между Киевом, Донецком и Луганском. Это не наше дело, это внутреннее дело самой Украины. Мы можем только способствовать тому, чтобы создать обстановку доверия в ходе этого возможного и, на мой взгляд, крайне необходимого переговорного процесса. Мы об этом говорили. Говорили о том, где это возможно, что Россия могла бы сделать для того, чтобы обеспечить этот процесс. А каких-то условий мы, Россия, не выдвигали. Мы не можем это делать, не имеем на это никакого права. Это дело самой Украины, это дело Донецка, Луганска.
Мы высказывали озабоченность по поводу гуманитарной составляющей. Это правда. И, собственно говоря, Президент Порошенко и не отрицает сложность гуманитарной ситуации. Она не может быть охарактеризована иначе, как катастрофическая. Мы говорили о возможности – это еще одна тема, я ее упустил – и необходимости оказания гуманитарной помощи Донецку и Луганску, договорились о том, как мы будем взаимодействовать на этом треке. Сейчас не буду забегать вперед, но, в общем, определенные договоренности здесь у нас тоже есть. Посмотрим, как это сделать.
Говорили о взаимодействии в различных секторах. Почему еще это было необходимо? У нас газовый вопрос в тупике находится. Понимаете, это же настолько серьезно и для нас, и для Украины, и для наших европейских партнеров.
Секрет небольшой. «Газпром» взял, проплатил аванс за транзит нашего газа в Европу. НАК [Нафтогаз] Украины взял и этот аванс вернул. Практически оказался подвешенным транзит нашего газа европейским потребителям. Что дальше-то с этим будет? Это вопрос, ждущий своего кропотливого исследователя в лице наших партнеров европейских и украинских. Мы исполняем полностью все условия контракта. Сейчас принять какие-то предложения даже по льготированию – мы даже не можем этого сделать, с учетом того, что Украина обратилась в Арбитражный суд. Любые наши действия по льготированию могут быть использованы в суде. Нас лишили этой возможности, даже если бы мы этого захотели, хотя мы и так пошли на встречу и скинули сто долларов.
То есть у нас очень много конкретных вопросов, в решении этих вопросов заинтересованы как Россия, так и Украина. И наши европейские партнеры. Все это и побудило нас к двусторонней встрече.
Спасибо большое. Доброй ночи.
27 августа 2014 года
Српски 
