Внешнеполитическая философия России

Президент России В.В.Путин утвердил 12 февраля этого года новую редакцию Концепции внешней политики Российской Федерации. Направление работы над документом, которая продолжалась в течение нескольких месяцев, было задано Указом Президента, подписанным в день инаугурации главы государства. Проект Концепции был согласован с ведомствами, наиболее активно участвующими в международной деятельности, рассмотрен в различных подразделениях Администрации Президента России. К его подготовке было подключено российское экспертное сообщество, включая членов Научного совета при министре иностранных дел. Признательны всем, кто высказал свои соображения и предложения, в том числе на страницах «Международной жизни».

Главный итог этих обсуждений - понимание того, что современный самостоятельный внешнеполитический курс нашей страны носит, по сути, безальтернативный характер. Другими словами, мы не можем даже гипотетически рассматривать вариант «пристегивания» России в качестве ведомого к какому-либо другому ключевому игроку на международной арене. Независимость внешней политики России обусловлена ее географическими размерами, уникальным геополитическим положением, многовековой исторической традицией, культурой и самосознанием нашего народа. Этот курс является также результатом последних 20 лет развития страны в новых исторических условиях, того периода, когда - ценою нередко проб и ошибок - удалось сформулировать философию внешней политики, в наибольшей степени отвечающую интересам России на современном этапе.

В обновленной Концепции сохранены ключевые принципы не только предыдущего варианта 2008 года, но и базовые подходы документа, утвержденного В.В.Путиным в 2000 году. Это прежде всего прагматизм, открытость, многовекторность, последовательное, но без конфронтации продвижение российских национальных интересов. Эти принципы доказали свою востребованность и эффективность. Более того, они в возрастающей степени приобретают универсальный характер, то есть принимаются на вооружение в практической политике все большим числом государств.

Главной задачей международной деятельности России является создание благоприятных внешних условий для подъема экономики, ее перевода на инновационные рельсы, повышения уровня жизни людей. Не будет преувеличением сказать, что такая постановка вопроса не только вытекает из анализа современного положения страны, но и является совершенно естественной для России в исторической перспективе. Хотел бы в этой связи процитировать циркулярное сообщение русским представителям при дворах иностранных держав, направленное 4 марта 1881 года в связи с вступлением на престол императора Александра III. В нем говорилось, что Россия «достигла своего естественного развития; ей нечего желать, нечего домогаться от кого бы то ни было. Ей остается лишь упрочивать свое положение, охранять себя от внешней опасности и развивать внутренние силы, нравственные и вещественные, накопляя запасы средств и умножая свое благосостояние». Этот подход Александр III подтвердил в 1893 году, когда он писал, что «мирное развитие сил России должно составить исключительный предмет государственных попечений и служить предпочтительным побуждением мирной политики».

В течение минувшего столетия войны, революции, биполярная конфронтация не позволяли нашей стране в полной мере сосредоточиться на реализации созидательной повестки дня. В современный период, когда Россия ни с кем не враждует, твердо стоит на ногах и уверенно реализует планы развития, для этого открываются новые возможности.

Очевидно, что цель обеспечения поступательного наращивания потенциала страны достижима только в условиях международной стабильности, поэтому для России обеспечение всеобщего мира и безопасности является одновременно обязанностью глобального игрока, постоянного члена Совета Безопасности ООН и ключевым вопросом реализации собственных интересов. В этой связи приходится слышать упреки в консерватизме нашей внешней политики, в стремлении занять заведомо проигрышную позицию защиты неизбежно меняющегося статус-кво. Это - явное искажение российской внешнеполитической доктрины.

Да, мы действительно не поддерживаем попытки перекраивания геополитической ситуации в различных регионах мира с использованием революционных лозунгов, в том числе связанных с ускоренным продвижением демократических процессов. Для этого есть немало причин. В России слишком хорошо знают разрушительную силу насильственных переворотов, которые не приводят к реализации первоначально провозглашенных целей и зачастую отбрасывают соответствующие общества на десятилетия назад в их развитии. По сути, ни один из случаев внешнего силового вмешательства за последние 15 лет не привел к искомым результатам, а лишь способствовал накоплению дополнительных проблем и усугублению страданий гражданского населения, под лозунгом защиты которого изначально принимались решения о вторжении. И, наконец, увеличение количества очагов нестабильности в результате осуществления силовых акций и операций по смене режимов ведет к опасному расширению зон турбулентности в международных отношениях, усиливает в них элементы хаоса. А это - прямой путь к потере контроля за глобальными процессами, что больно ударило бы по всем членам мирового сообщества, включая инициаторов внешнего вмешательства.

В то же время ничто не может быть дальше от истины, чем утверждение о том, что Россия пытается «заморозить» статус-кво. Мы исходим из того, что мир находится на крутом повороте, вступил в эпоху глубинных перемен, результат которых практически невозможно предсказать.

Это связано и с новыми рисками, и с новыми возможностями, а в чем-то позволяет начать с чистого листа. Освободившись от идеологических шор прошлого, мы, возможно, понимаем это лучше других - тех, кто по инерции или умышленно продолжает следовать в русле идеологии, уже не отвечающей реалиям XXI века. Если взглянуть на международные события непредвзято, то получается, что отнюдь не Россия продвигает архаичные блоковые подходы в международных делах, предпринимает бесперспективные попытки строить отгороженные от других оазисы спокойствия и безопасности, отстаивает протекционизм в военно-политической сфере в ущерб утверждению принципов равной и неделимой безопасности.

Тектонические сдвиги в геополитическом ландшафте, связанные с перераспределением сил на мировой арене, требуют максимально серьезной оценки - с позиции интеллектуальной честности, без попыток выдать желаемое за действительное. Российское руководство неоднократно подчеркивало, что в Москве не вызывает удовлетворения и тем более злорадства процесс сокращения возможностей исторического Запада играть ключевую роль в мировой экономике и политике. Но это - объективная реальность, которую необходимо принимать во внимание. Перед мировым сообществом встают масштабные, стратегические вопросы, в том числе касающиеся ясно обозначившихся ограничителей экономической системы, основанной на безудержной погоне за прибылью без соответствующего государственного и общественного контроля, признания множественности моделей развития в современном мире, необходимости поиска источников роста с выходом на новый технологический уклад.

Особое беспокойство вызывают потрясения, охватившие регион Ближнего Востока и Северной Африки. Их также необходимо оценивать объективно, во всей их сложности и многозначности, избегая примитивных черно-белых клише. Ясно, что эти процессы продлятся еще многие годы и, скорее всего, будут сопряжены с болезненной трансформацией сложившейся в предыдущий период геополитической картины этого региона.

Множатся свидетельства повышения значения в современных условиях фактора цивилизационной идентичности, усиления тенденции к формированию своего рода цивилизационных блоков. В этой ситуации очевиден выбор: либо обострение межкультурных, межцивилизационных трений с перспективой их перерастания в открытое столкновение, либо углубление взаимоуважительного, равноправного диалога с целью продвижения к партнерству цивилизаций. Незадолго до своей отставки Бенедикт XVI говорил о том, что вообще сегодня достижение мира через диалог - это не одна из возможных опций, а безальтернативная необходимость. Такая позиция созвучна российским подходам.

Во внешнеполитической Концепции сформулирована ясная, последовательная система взглядов, ориентированная на решение все более усложняющихся проблем современного мира. В ней нет и намека на изоляционизм, самоустранение от участия в решении уравнений со многими неизвестными, которыми изобилует сегодня глобальная политика. Наоборот, мы в полной мере заряжены на активизацию усилий в пользу организации коллективных действий международного сообщества по поиску ответов на общие для всех вызовы. Убеждены, что наиболее надежный способ не допустить перехода глобальной конкуренции в форму силового противостояния - неустанно работать в интересах обеспечения коллективного лидерства ведущих государств мира, которое должно быть представительным в географическом и цивилизационном отношениях. Но для обеспечения успеха такой работы необходимо признание общих правил игры, опора на верховенство права не только во внутригосударственных, но и международных делах. Разве логична ситуация, когда те же государства, которые привержены напористому, даже силовому продвижению демократических принципов в других странах, уходят от их признания на международной арене?

Внешняя политика России является конструктивной и созидательной. Деятельность российской дипломатии направлена на оказание позитивного воздействия на глобальные процессы в интересах формирования устойчивой, в идеале - саморегулирующейся полицентричной системы международных отношений, в которой России по праву принадлежит роль одного из ключевых центров. Большинство серьезных экспертов и политиков сегодня согласны с тем, что основное содержание современного периода мирового развития заключается именно в последовательном укреплении многополярности.

Мы готовы к серьезному всестороннему диалогу со всеми заинтересованными партнерами при том понимании, что никто не может претендовать на обладание монополией на истину. Очевидно, что долгосрочное, подлинно партнерское взаимодействие должно строиться на фундаменте общих ценностей. Однако такие общие подходы не могут быть никем продиктованы. Исходящие с Запада попытки с мессианской настойчивостью распространять собственную ценностную шкалу заставляют вспомнить слова О.Шпенглера: «Все это эпизодические и местные, в большинстве случаев даже обусловленные минутными духовными интересами обитателей больших городов западноевропейского типа, а отнюдь не общеисторические вечные ценности». Подлинно общая нравственная основа международных отношений должна быть продуктом равноправного диалога и опираться на общий духовно-нравственный знаменатель, который всегда существовал у основных мировых религий. Отказ от наработанных тысячелетиями традиционных ценностей, отрыв от собственных культурных и духовных корней, абсолютизация индивидуальных прав и свобод - это рецепт утраты каких-либо ориентиров как во внутренней, так и во внешней политике.

Россия является убежденной сторонницей метода сетевой дипломатии, предполагающего создание гибких, в том числе взаимопересекающихся объединений государств в соответствии с их совместными интересами. Один из успешных примеров формирования подобных объединений с участием государств, расположенных на разных континентах, представляет собой БРИКС. Председательствуя в 2013-2015 годах в «Группе двадцати», «Группе восьми», ШОС, БРИКС, наша страна ведет энергичную линию на повышение эффективности вклада этих многосторонних форматов в укрепление глобального управления. Это - одно из практических проявлений многовекторности внешнеполитического курса России. Не думаю, что сегодня было бы оправдано пытаться выстраивать какую-то жесткую, заформализованную иерархию связей с нашими партнерами на различных географических направлениях. Гибкость, маневренность, «полифоничность» внешней политики России - наше очевидное преимущество, это позволяет нам принимать во внимание текучесть, изменчивый характер международной ситуации.

Исходим из того, что наше участие совместно с партнерами в развитии глубокого всестороннего сотрудничества на пространстве СНГ, последовательное продвижение проекта евразийской интеграции - это крупный вклад в создание новой международной архитектуры, строительными блоками которой являются региональные интеграционные объединения. Под этим углом зрения очевидна абсурдность попыток защищать «свою» интеграцию, но противодействовать интеграционным процессам у соседей. Тем более, что в сегодняшнем мире существуют общепринятые основы интеграционных усилий, прежде всего нормы ВТО. Сближение интеграционных проектов, объединение их в кольцо - вот путь, который может обеспечить устойчивое развитие в глобальном масштабе. Россия исходит именно из этого, предлагая ориентироваться в качестве стратегической цели на создание единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана, ведя дело к активному встраиванию нашей страны в интеграционные процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Россия в соответствии со своей традицией продолжит играть роль уравновешивающего фактора в международных делах, востребованность которой подтверждается большинством наших партнеров. Это объясняется не только международным весом страны, но и тем, что у нас есть собственное мнение на происходящие события, опирающееся на принципы права и справедливости. Растущая привлекательность России связана и с расширением потенциала ее «мягкой силы» как страны, сочетающей богатейшее культурное, духовное наследие с уникальными возможностями динамичного развития, развивающей продуктивное взаимодействие с многомиллионным Русским миром.

В Москве убеждены, что во взглядах ведущих международных игроков на наиболее острые проблемы современности все-таки больше общего, чем расхождений, особенно в том, что касается не тактических подходов, а конечных целей. Ведь сегодня все заинтересованы в сокращении зон международных и внутригосударственных конфликтов, в решении проблем нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки, в ограничении возможностей террористических и экстремистских группировок. Соответственно, речь идет о том, чтобы наконец на деле, а не на словах преодолеть индивидуальный или групповой эгоизм и осознать всеобщую ответственность за судьбы человеческой цивилизации. Предупреждения о том, насколько она является хрупкой, мы получаем регулярно в виде масштабных природных и техногенных катастроф, включая совсем недавно космическое «вторжение» под Челябинском, которое, случись оно в другом, более населенном месте, могло бы иметь неизмеримо более тяжелые последствия.

Мы приветствуем наметившееся в последнее время движение к сближению подходов наиболее влиятельных государств, прежде всего членов Совета Безопасности ООН, в интересах объединения усилий по разрешению имеющихся конфликтов в различных регионах политическим путем, при опоре на международное право. Это справедливо и в том, что касается понимания безальтернативности урегулирования сирийского кризиса через переговоры.

В обновленной Концепции внятно, всесторонне сформулированы внешнеполитические взгляды российского руководства на современный этап мирового развития, в основе которых лежит стремление к максимальному использованию возможностей страны через широкое плодотворное международное сотрудничество, через коллективное «разруливание» кризисных ситуаций, через укрепление позитивной, объединительной повестки дня в глобальной политике. Рассчитываем на адекватную, конструктивную реакцию партнеров. 

22/03/2013  Сергей Лавров, Министр иностранных дел Российской Федерации

Статья опубликована в журнале "Международная жизнь", №3  март,  2013