Выступление Сергея Лаврова на совместной пресс-конференции глав МИД России и Египта, Москва, 16 сентября

Уважаемые дамы и господа,

Мы только что провели с Министром иностранных дел Египта Н.Фахми очень полезные переговоры. По понятным причинам значительное внимание было уделено ситуации в Египте.

Каир наш давний партнер на Ближнем Востоке, с которым нас связывают традиционно дружественные отношения, опыт многих десятилетий взаимовыгодного сотрудничества по самым разным направлениям. В текущем году исполнилось 70 лет со дня установления дипломатических отношений между нашими странами. В России, безусловно, заинтересованы не только в сохранении, но и в приумножении этого наследия, которое базируется на прочном фундаменте взаимного уважения, общности интересов и стремлении к обеспечению мира и стабильности на Ближнем Востоке. Поэтому мы были весьма заинтересованы в информации, которую нам представил Н.Фахми, о том какие непростые, глубинные, сложные процессы происходят в Египте. Процессы, затрагивающие политические, экономические, социальные институты. Нам было важно услышать – и это было подтверждено в ходе встречи, – что новое руководство АРЕ нацелено на возобновление политического процесса, который призван вывести страну на путь устойчивого развития на основе эффективного функционирования гражданских институтов власти, экономического роста, укрепления социальной инфраструктуры. Мы также поддерживаем власти Египта в их усилиях по обеспечению фундаментальных прав и свобод граждан страны, должного уровня общественной безопасности и правопорядка в усилиях по борьбе с терроризмом. Проявляем солидарность с этими усилиями.

Убеждены, что египетский народ в состоянии самостоятельно найти верные решения, которые определят будущее этой важнейшей страны региона. Россия готова оказывать посильную помощь в этом, действуя строго с позиции невмешательства во внутренние дела, уважения суверенитет этого государства. И мы так будем действовать. Ценим, что эта наша позиция вызывает в Каире уважение и понимание. И не только в Каире, кстати сказать.

В этом контексте обсудили задачи продолжения двустороннего взаимодействия в различных областях, включая экономическую, гуманитарную и культурную сферы, а также военно-техническое сотрудничество. Среди первоочередных задач - возобновление работы Совместной Российско-Египетской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Договорились о том, какие практические шаги будем предпринимать, чтобы Комиссия поскорее заработала. Обсудили также взаимодействие в области туризма, наращивание связей в гуманитарной и научной сферах.

Рассмотрели различные региональные проблемы. Египет – ведущая страна Ближнего Востока и Севера Африки, лидер ЛАГ. И мы хотим, чтобы после окончательной стабилизации обстановки в АРЕ эта роль Каира в полной мере проявлялась и оказывала оздоровляющее влияние на ситуацию в регионе.

Мы едины с нашими египетскими друзьями в том, что народы региона вправе свободно и самостоятельно определять свою судьбу, мирно, без вмешательства извне урегулировать возникающие внутренние проблемы. С этих позиций обсудили различные региональные ситуации, в том числе и ситуацию в Сирии.

Рассмотрели также положение дел в ближневосточном урегулировании. У нас очень близкие, практически совпадающие позиции. Это относится и к задаче, которую мировое сообщество консенсусом определило еще три с половиной года назад, но пока еще не смогло ее реализовать. Я имею ввиду созыв конференции по созданию на Ближнем Востоке зоны свободной от ОМУ. Москва и Каир заинтересованы в том, чтобы не допустить срыва этой важнейшей инициативы, которая в мае 2010 г. была одобрена единогласно всеми членами мирового сообщества. Договорились о том, как в практическом плане активизировать работу по подготовке этого важнейшего мероприятия, учитывая решения сирийского руководства о присоединении к Конвенции о запрещении химического оружия и заключение российско-американских договоренностей об обеспечении максимально эффективной работы ОЗХО, чтобы цель ликвидации химического оружия в Сирии была достигнута.

У нас много общих подходов и по другим проблемам региона, включая ситуацию в Судане, а также в других горячих точках. Договорились наладить на регулярной основе политические консультации между министерствами иностранных дел, чтобы предметно профессионально обмениваться мнениями по этим важнейшим проблемам, которые представляют интерес для обеих сторон.

Н. Фахми любезно пригласил меня посетить Каир. В очередной раз я это приглашение принимаю. Надеюсь, что мы согласуем оптимальные сроки.

Вопрос: Египетская армия проводит широкомасштабную военную операцию на Синайском полуострове. Насколько серьезна угроза, исходящая от группировок, действующих там? Как Россия вообще относится к борьбе с терроризмом в Египте?

С.В.Лавров (отвечает после Н.Фахми): Относимся к терроризму негативно и бескомпромиссно, где бы он ни проявлялся. Считаем необходимым в соответствии с многочисленными решениями Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН, мировых форумов, включая «Группу восьми», делать все, чтобы искоренять это зло. Причем искоренять комплексно, не только нейтрализуя его проявления, но и обеспечивая неприятие к созданию питательной среды для экстремизма и терроризма. Это, конечно, очень широкая проблема. Она включает борьбу с нищетой, бедностью, сокращением числа лиц, которые подвержены негативному влиянию экстремистов, пытающихся затащить молодежь в свои ряды, и многое другое.

Что касается Египта, как я сказал в своем вступительном слове, исходим из того, что власти в любой стране, в том числе в АРЕ, должны обеспечивать основные права и свободы граждан и должный уровень безопасности и правопорядка, что, конечно же, касается решительной борьбы с терроризмом.

Вопрос: При предыдущем египетском руководстве была создана «четверка», в составе Египта, Саудовской Аравии, Турции и Ирана. Россия в свое время всячески поддерживала любые инициативы по стабилизации ситуации в Сирии. Новые власти Египта выражают поддержку последним инициативам России по урегулированию сирийского кризиса. Как Вам видится участие Египта в подготовке и проведении конференции «Женева-2», которая может состояться в следующем месяце?

С.В.Лавров: Мы действительно приветствовали инициативу создания своего рода «мусульманского квартета» (Египет, Турция, Иран, Саудовская Аравия). Вскоре после запуска этой инициативы Саудовская Аравия, как я понимаю, немного от нее дистанцировалась.

По нашему глубокому убеждению, чтобы процесс урегулирования сирийского кризиса был устойчивым и оказывал позитивное влияние на события в регионе – а не наоборот – очень важно объединять усилия выше перечисленных государств: Египет – крупнейшая страна арабского мира; Турция, Иран – мусульманские, но не арабские страны, играющие очень большую роль в регионе. Я глубоко убежден, все эти государства, включая, конечно же АРЕ, должны участвовать в усилиях по поиску урегулирования. Без учета их позиций и озабоченностей трудно найти устойчивое решение кризиса.

Поэтому мы и приветствовали бы участие в конференции «Женева-2» всех этих стран, включая Египет. Но для того, чтобы это произошло, сначала нужно убедить – хотя мы все время употребляем это слово, но, может быть, уже пришло время начать использовать другой глагол – «заставить» оппозицию принять участие в конференции. К сожалению, пока это не удается.

На встрече в Женеве пару дней назад вместе с Госсекретарем США Дж.Керри и спецпредставителем ООН/ЛАГ по Сирии Л.Брахими мы этот вопрос обсуждали. Коллеги считают, что уже пора начать обсуждать какую-то дату и, может быть, где-то в октябре запустить работу такой конференции.

Мы готовы начать работу хоть завтра. Исходим из того, что Правительство САР давно дало согласие направить свою делегацию на конференцию без предварительных условий, чтобы в полном объеме и всесторонне выполнить Женевское коммюнике от 30 июня 2012 года. Оппозиция до сих пор этого не сделала. Более того, как я понял, такие руководители, как лидеры «Национальной коалиции», публично отвергли российско-американскую инициативу по ликвидации химического оружия в Сирии.

Так что мы примерно понимаем, каков должен быть круг внешних участников конференции, но ключевое значение будет иметь участие в «Женеве-2» всех основных сирийских групп. «Национальная коалиция», которую наши западные партнеры и некоторые страны региона считают основным «игроком» среди оппонентов режима, не только не дала такое согласие, но отказывается от любых шагов, нацеленных на перевод ситуации из деструктивного в конструктивное русло.

С.В.Лавров (добавляет после Н.Фахми): Мы не просто говорим о необходимости для оппозиции принять российско-американскую инициативу о созыве конференции, а работаем с оппозицией. У нас побывали руководители практически всех оппозиционных групп, кроме «Национальной коалиции», у которой есть приглашение и лидеров которой мы будем всегда готовы принять в Москве, потому что считаем – разговаривать нужно со всеми. При любом сценарии конфликта, ключом к успеху является не изоляция какой-то одной стороны, а ее вовлечение.

Уверен, если все находящиеся за пределами САР участники сирийской драмы будут проводить линию на вовлечение всех сирийских групп, включая правительство страны и все группы оппозиции, то мы достигнем результата. Если же возобладает подход, согласно которому некоторые наши партнеры будут говорить, что, мол, этот коллектив оппонентов и будет представлять всю оппозицию, а остальных мы просто исключаем, тогда мы будем оставаться в тупике, который продолжается уже несколько лет.

Вопрос: В последние дни Франция и ряд других западных стран приветствовали российско-американские договоренности по Сирии. В то же время активно высказывается мнение в пользу согласования в СБ ООН резолюции по Главе VII Устава ООН. При этом говорится, что преследуется цель сделать предложения Москвы и Вашингтона более сильными и обязывающими для руководства САР. Сегодня на трехсторонней встрече министров иностранных дел Франции Л.Фабиуса, Великобритании У.Хейга и Госсекретаря США Дж.Керри звучали слова, что в резолюции СБ ООН необходимо четко прописать сроки отказа Сирии от химоружия и жесткие меры в случае их нарушения. Как бы Вы могли это прокомментировать?

С.В.Лавров: Думаю, что это, в известной степени, искаженная реальность, поскольку мы с Госсекретарем Дж.Керри четко договорились о том, что нужно действовать на основе международного права. Это предполагает, что, поскольку Сирия официально присоединилась к Конвенции по запрещению химического оружия и заявила о своей готовности выполнять все вытекающие из Конвенции обязательства не через месяц, как предусматривается самим этим документом, а сразу же, то сейчас основная роль принадлежит Организации по запрещению химоружия (ОЗХО). Основной смысл российско-американской договоренности, достигнутой в Женеве, заключается в том, что Россия и США подготовят проект решения Исполнительного совета ОЗХО с указанием сроков, процедур, механизмов, задействование которых необходимо для определения мест хранения и размещения химического оружия, его ингредиентов и прекурсоров с тем, чтобы определить количество экспертов, необходимых для осуществления всех мероприятий – естественно, в непосредственном контакте с представителями сирийского правительства – и т.д. В российско-американской инициативе, одобренной в Женеве на основе профессионального вклада соответствующих профильных специалистов России и США, содержится предложение о том, какими могут быть все эти временные и сущностные параметры. Но окончательное решение должна принимать ОЗХО.

Что касается роли СБ ООН, то в Женевском документе недвусмысленно сказано, что Совет Безопасности одобрит резолюцию (по крайней мере, в российско-американской инициативе говорится о принятии Совбезом такого предложения), которая, прежде всего, будет поддерживать решения ОЗХО, а также будет содержать дополнительные меры, которые не входят в компетенцию данной Организации. Например, вероятно, потребуется выделить дополнительное количество персонала по сравнению с находящимся в распоряжении ОЗХО. Потребуется понять и согласовать то, какие меры безопасности будут необходимы в дополнение к тем, которые призваны обеспечивать сирийские власти и оппозиционные группы.

В согласованных с американцами документах записано, что основную ответственность за обеспечение безопасности несет Правительство и другие сирийские стороны. В дополнение к мерам на национальном уровне, возможно, понадобятся меры международного сообщества по выделению дополнительного международного персонала, который будет обеспечивать безопасность по периметру мест проведения дезактивационных и прочих работ по ликвидации сирийского химоружия.

В договоренностях России и США – что обязательно будет отражено в любом документе СБ ООН – записано, что как сирийское Правительство, так и оппозиция несут ответственность за обеспечение безопасной работы инспекторов. Ни о какой Главе VII в российско-американских договоренностях не говорится. Действительно, американские коллеги очень хотели, чтобы резолюция принималась по Главе VII. Однако итоговый документ, одобренный нами, являющийся руководством к действию и нашими взаимными обязательствами, не содержит такого упоминания. Другое дело – если вдруг в процессе выполнения решений, которые примет ОЗХО, будут выявлены случаи отказа от сотрудничества, невыполнения обязательств, возникнут проблемы с обеспечением безопасности, Правительство или оппозиция будут предпринимать действия, создающие угрозу работе инспекторов, кто-то (неважно, кто) применит химическое оружие, то в этих случаях – как мы и договорились с нашими американскими коллегами – резолюция Совета Безопасности ООН должна предусматривать немедленное вынесение этого вопроса на рассмотрение Совета и представление убедительных доказательств вины той или иной стороны. На основе установленных фактов Совет Безопасности может принять новую резолюцию, возможно и по Главе VII, с учетом содержащегося в ней набора различных мер воздействия на нарушителей, начиная с предупреждения и как бы «постановки на вид». Но это будет уже совсем другая резолюция, и о том, каково будет ее содержание, сейчас никто сказать не может.

Так что договоренность очень простая. Ведущая роль отводится ОЗХО, которая должна принять решение. В эти дни российские и американские эксперты уже работают в Гааге с коллегами из других стран. И второй шаг – резолюция СБ ООН (не по Главе VII) в поддержку решения ОЗХО.

Что касается заявлений некоторых наших партнеров о том, что нужно срочно (я даже слышал, до конца нынешней недели) принять резолюцию СБ ООН по Главе VII, то, во-первых, это показывает непонимание того, о чем мы договорились с Госсекретарем США Дж.Керри, и даже нежелание прочитать согласованные документы. Повторю, сначала решение должна принять ОЗХО, а Совбез ООН его поддержит. Причем Главы VII здесь не предусмотрено.

Мне все это напоминает историю с принятием Женевского коммюнике. В июне 2012 г. в Женеве министры иностранных дел пяти постоянных членов СБ ООН, представители ЛАГ, Турция, ЕС, ООН почти 10 часов обсуждали предложение К.Аннана, активно поддержанное Россией, о том, чтобы составить план сирийского урегулирования. Было принято Женевское коммюнике, которое все сейчас превозносят как единственный безальтернативный путь решения кризиса. Именно это Коммюнике все готовы взять за основу для созыва «Женевы-2», если только согласится оппозиция. Пока не получается. В то время тоже возникал спор о том, чтобы включить в Женевское коммюнике обязательство участников принять резолюцию Совета Безопасности ООН по Главе VII. Велись долгие переговоры, и в итоге согласованный консенсусом текст не содержит такого упоминания. Вслед за этим Российская Федерация внесла Коммюнике в СБ ООН, предложив одобрить его в том виде, в котором он был принят в Женеве. Наши западные партнеры не согласились, сказав, что им этого мало и необходимо добавить Главу VII. Но, позвольте – сказали мы – ровно это обсуждалось всеми порядка 10 часов, и в итоге вы согласились, что не будет ссылки на Главу VII. Давайте просто одобрим это Коммюнике. Дайте поработать политическому процессу – не надо никаких «страшилок».

Сейчас происходит нечто подобное – по крайней мере, схожая ситуация. Глава VII была предметом ожесточенных дебатов на российско-американских переговорах. В итоге, в окончательном тексте она не упоминается, но партнеры хотят опять-таки переиграть в одностороннем порядке то, о чем мы договорились с американцами.

Так дела не делаются. Убежден, что несмотря на заявления, звучащие из некоторых европейских столиц, американская сторона будет твердо придерживаться достигнутого – как это и положено у нормальных переговорщиков. Уверен, что договороспособность является ключом не только к урегулированию кризиса в САР, но и к решению большинства других международных проблем. Нам необходимо понять: если мы хотим решить проблему уничтожения химоружия в Сирии, то российско-американская «дорожная карта» открывает для этого реальный, профессиональный, конкретный и практический путь. Если же для кого-то важнее постоянно угрожать, устрашать, искать повод для ударов, то это путь к тому, чтобы подсказывать непримиримым оппонентам режима, что от них ожидают новых провокаций. Это еще и путь к окончательному срыву перспективы созыва «Женевы-2».

Вопрос: На днях состоялась встреча Президента России В.В.Путина с его иранским коллегой Х.Рухани, на которой Президент ИРИ сказал, что сейчас лучшее время, чтобы Россия предприняла какие-то новые действия в поисках политического урегулирования иранской ядерной проблемы. Как Вы считаете, учитывая последние успехи России на сирийском направлении, подходящий ли сегодня период, чтобы с новыми силами взяться и за иранское ядерное урегулирование?

С.В.Лавров: Вы знаете, когда есть проблемы в мире, то неподходящего времени для усилий по их решению не бывает. Я бы в этой связи упомянул и то, о чем уже говорил сегодня, а именно – задачу создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, а также палестино-израильское урегулирование и многое другое.

Иранская ядерная программа – одна из тем в международной повестке дня России и, по-моему, не нуждается в каких-либо инициативах, поскольку все наши предложения уже изложены, в том числе в выступлениях Президента В.В.Путина и в одобренной им Концепции внешней политики России. Там четко записано, что мы признаем право Ирана на мирное использование ядерной энергии, включая право на обогащение, при закрытии всех вопросов с ядерной программой, которые имеются у МАГАТЭ и при постановке всей ядерной деятельности Ирана под надежный контроль этого Агентства в соответствии с его обычными, нормальными и стандартными правилами. Мы убеждены – и ощущаем это по нашим контактам и с иранскими коллегами, и с другими странами, которым небезразлична эта ситуация, – что если эту позицию (а она абсолютно соответствует всем нормам международного права) поддержали бы все другие участники переговорного процесса с Тегераном, то мы могли бы рассчитывать на более уверенное движение вперед. Это ответило бы на задаваемый иранцами вопрос о том, какова же цель ведущихся переговоров: действительно снять риски в сфере нераспространения ядерного оружия или сменить режим в ИРИ? При этом мы исходим из того, что за последние полтора года накоплена очень неплохая база для движения вперед. В частности, наши иранские коллеги готовы на переговорах с «шестеркой» обсуждать вопросы прекращения 20-процентного обогащения урана – и это будет очень важный шаг. Но принципиально, чтобы «шестерка» была готова адекватно откликнуться на такую потенциальную договоренность.

Я не буду вдаваться в детали, скажу лишь, что мы ценим заявление нового иранского руководства о готовности обеспечить большую транспарентность своей ядерной программы, искать пути снятия озабоченностей. Но это должно осуществляться не в одностороннем порядке, а при встречном движении вперед после снятия санкционного бремени, прежде всего односторонних санкций, которые были приняты в нарушение обязательств западных и ряда других стран по резолюциям СБ ООН.

Вопрос: Понятно, что сейчас приоритетом в международных делах является урегулирование сирийской ситуации. Не кажется ли Вам, что Египту и России следует занять более жесткую позицию и в отношении решения и палестино-израильского конфликта?

С.В.Лавров: Я только что сказал, отвечая на вопрос Вашего коллеги из агентства «Блумберг», что не только иранская ядерная программа, но и задача создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от ОМУ, а также ход палестино-израильского урегулирования требуют нашего постоянного внимания. Очень надеюсь, что наши египетские друзья, занимаясь неотложными задачами стабилизации обстановки в стране, налаживания дальнейшего политического процесса, обеспечения правопорядка, будут реализовывать и свои возможности в регионе как крупнейшей арабской страны, как ведущего государства ЛАГ, продолжая уделять внимание содействию палестино-израильскому урегулированию. Мы все поддерживаем действия США по налаживанию прямых переговоров между Израилем и Палестиной. Но какой конфликт сегодня ни возьми, ни одна страна, какой бы сильной, мощной, решительной она ни была, не может в одиночку решить ни одну кризисную ситуацию. Поэтому, поддерживая усилия наших американских партнеров, напоминаем им регулярно о том, что есть международно-признанная структура – «квартет» ближневосточных посредников – и он не может далее работать изолированно от представителей региона. Россия последние несколько лет настойчиво предлагает своим партнерам подключить к его работе ЛАГ. И здесь роль Египта была бы весьма важна.