Пресс-конференция Владимира Путина

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа, коллеги!

Такое впечатление, что мы с вами не расставались. Мы же здесь в прошлом году как раз с вами работали и даже не успели глазом моргнуть, как пробежал год.

Год был трудовой, рабочий. И конечно, вы знаете все основные параметры, прежде всего, конечно, экономическую составляющую нашей жизни, но тем не менее я самые последние данные позволю себе привести. А потом мы с вами перейдём, как это заведено в наших встречах, к свободному обмену мнениями и к прямой дискуссии. Так будет, наверное, интереснее.

Так вот, последние данные изменения реального ВВП в процентах к прошлому году: 1,4 процента – 1,5 будет, наверное. Инфляция – 6,1 процента. Это чуть меньше, чем в прошлом году (в прошлом году было 6,6). В целом, неплохо.

Индекс производства сельского хозяйства – 6,8 процента. Надо отметить, что сельское хозяйство, труженики села, конечно, серьёзно помогли в целом экономике, потому что в прошлом году, как вы знаете, был минус, почти 5 процентов, в этом году – плюс 6,8. На фоне известных сложностей в промышленном секторе сельское хозяйство, конечно, общий ВВП вытаскивает.

Изменения в жилищном строительстве – 12,1 процента плюс. В прошлом году было 5,6, в позапрошлом – 6,6. Тоже хорошо.

Изменение реальной заработной платы в процентах – плюс 5,5 процента, реальной заработной платы, не номинальной, а реальной, за вычетом инфляции.

Изменение реальных располагаемых денежных доходов населения: в позапрошлом году было 0,5 процента, в прошлом – 4,6, в этом – 3,6. Считаю, хороший показатель.

Размер трудовой пенсии по старости: в прошлом году (на 1 января 2013 года, точнее) было 9790, сейчас – 10742.

У нас торговля с профицитом будет в этом году со значительным сальдо торгового баланса – 146,8 миллиарда долларов.

Это в общих чертах, общие цифры.

Давайте приступим к работе, дадим возможность поработать Дмитрию Сергеевичу Пескову для начала. Он распределит вопросы, а потом, как это обычно делаем, перейдём к совершенно свободному общению.

Дмитрий Сергеевич, давайте, прошу Вас.

Д.ПЕСКОВ: Добрый день ещё раз всем!

Мы начинаем. Естественно, я сначала всё-таки журналистам кремлёвского пула предоставлю слово. Они в течение всего года сопровождали главу государства во всех поездках, на всех мероприятиях, поэтому давайте вопросы. Пожалуйста.

В.ПУТИН: Как не порадеть родному человечку.

ВОПРОС: Александр Чудодеев, журнал «Итоги».

Владимир Владимирович, Вы раньше не раз говорили о том, что «хватит субсидировать экономику Украины». Так чем можно объяснить такую щедрость в отношении Украины сейчас?

И ещё. Рассчитываете ли Вы на отдачу со стороны Украины, то есть под какие экономические гарантии, может быть – политические, Россия оказывает столь солидную финансовую помощь? И входит ли в их число присоединение Украины к Таможенному союзу? Спасибо.

В.ПУТИН: Я видел здесь табличку, кто-то поднимал, было написано «Украина». Кто это? Сразу же задайте и Ваш вопрос, видимо, он будет в таком же русле сформулирован. Я постараюсь ответить и на то, и на другое.

ВОПРОС: Цимбалюк Роман, украинское агентство УНИАН. Спасибо, что Вы начали с Украины.

В.ПУТИН: Я не начинал с Украины. Я, честно говоря, рассчитывал, что эти вопросы будут, но думал, что где-то в середине.

Р.ЦИМБАЛЮК: Но Ваш всё-таки пул начал эту тему.

Я всё-таки хотел у Вас уточнить в продолжение по скидке на газ. Как так получилось: вы три года душили Украину ценами на газ и тут неожиданно цену снизили – значит ли это, что до этого цена была «братская» – несправедливая и завышенная для Украины? Вы говорили, что даже это – временные договорённости, и надо идти дальше. О чём, собственно, речь?

И, если можно, уточните, эти 15 миллиардов – это отказ Украины от ассоциации с Европейским союзом? Сколько вы готовы ещё заплатить, чтобы…

В.ПУТИН: Ну вот, уже разговор пошёл серьёзный. А сколько вам надо?

Р.ЦИМБАЛЮК: Секундочку. Чтобы окончательно отвадить официальный Киев смотреть в сторону Европы.

Спасибо большое. Украинское агентство УНИАН.

В.ПУТИН: Ладно, Вы меня порадовали своим вопросом.

Я начну всё-таки с коллеги, который начал формулировать эту тему. В целом, как я и предполагал, это практически одно и то же.

Почему мы приняли такое решение по кредитованию и по ценам на газ? Я сейчас это прокомментирую. Вы знаете, совершенно серьёзно вам скажу, без всякой иронии, мы часто употребляем словосочетания «братская страна», «братский народ». Сегодня мы видим, что Украина находится в сложном положении: и экономическом, и социальном, и политическом. Ситуация возникла по ряду обстоятельств и причин, но эта ситуация объективная. И если мы действительно говорим, что это братский народ и братская страна, то мы и должны поступить, как близкие родственники, и поддержать украинский народ в этой сложной ситуации.

Уверяю вас, что это самая главная причина, по которой мы приняли эти решения. Обращаю ваше внимание на то, что мы так же активно работали с прежним правительством Украины, которое возглавляла Тимошенко, работали очень напряжённо по всем направлениям.

Кстати говоря, именно её правительство подписало тогда газовый контракт. И я считал и считаю, что этот контракт абсолютно экономически обоснован и находится в полном соответствии с нашей практикой работы с другими инопартнёрами. Формула цены точно такая же, как для всех наших потребителей в Европе. И не нужно здесь ничего придумывать.

И никто никого не душил. С самого начала говорили, в том числе и на Украине, и, в общем-то, справедливо говорили: «Если мы хотим быть независимыми, надо за это заплатить, вести себя как независимая страна и действовать по общепринятым в европейской практике и в мировой практике нормам». Именно на этих нормах и основан контракт, который был подписан в своё время.

Почему сегодня мы пошли на изменения в контракте? Почему мы сегодня предоставляем им кредиты? Ведь мы говорили о том, что если кто-то хочет субсидировать украинскую экономику, то пусть это делает, но не за наш счёт.

Мы говорили это, когда спорили как раз по энергетическим проблемам. Я и сейчас так считаю. Нечего к нам обращаться, особенно третьим странам, с предложением снизить цены или ещё что-то сделать. Если кто-то хочет это сделать, пусть делает.

Повторяю ещё раз, мы пошли сегодня на те решения, о которых вы знаете, в силу сложной ситуации в украинской экономике. Она сложилась из-за ряда причин, как я сказал.

Я сейчас не буду анализировать внутренние причины, они тоже есть, так же как у нас, и я об этом говорил в Послании. У нас тоже есть внутренние причины известных экономических сложностей, на Украине есть свои, но есть и внешние, они носят объективный характер.

В чём заключаются эти внешние сложности. В конъюнктуре рынка по основным товарным группам Украины. Украина примерно равное количество товаров продаёт как в Россию, так и в страны Евросоюза, примерно, я сейчас могу ошибиться, но где-то по 17 миллиардов долларов. Но структура этих товарных потоков разная. Если из 17 миллиардов продаваемых на российский рынок товаров украинского производства семь, а может быть, и больше приходится на машины и оборудование и только около 2 миллиардов – на машины и оборудование в Европу, то при продаже в Европу пять с лишним миллиардов – это товары сельхозгруппы, продовольствие. Понимаете, в чём дело? Здесь я Вам как спортсмен-любитель могу сказать: нам нужно немножко пошевелить мускулами, и всё станет ясно.

А что станет ясно? Станет ясно, что если... Сейчас говорили про ассоциацию. Мы разве против ассоциации? Мы вообще не против ассоциации, мы просто говорим, что вынуждены будем защищать свою экономику, потому что распахнутые ворота в рамках зоны свободной торговли с Украиной сегодня мы не можем оставить в таком состоянии, если Украина распахнёт свои ворота в сторону Евросоюза. И мы вынуждены будем это прикрыть. Что это означает, если сопоставить с товарными потоками? Это означает, что продукция машиностроения и дальше будет припадать, потому что она в основном реализуется на российском рынке, а товары сельхозгруппы, продовольствие, вряд ли будут расти в европейском направлении, потому что там очень много ограничений нетарифного свойства, связанных с фитосанитарными ограничениями. Они научились это делать. А в документах, которые предлагались к подписанию, нет никаких преференций для украинских товаров. Или попробуйте объясните фермерам во Франции, в той же Германии, в Испании, в Греции, в Португалии, в странах юга Европы, что нужно им немножко прижаться в интересах Украины. Я посмотрю на их реакцию. Но только не каких-то функционеров, а работяг, которые на земле работают. Кроме того, денег никаких нет.

В этих условиях мы приняли, с одной стороны, решение, связанное с нашими особыми отношениями с Украиной. И, повторяю ещё раз, не в интересах какого-то действующего даже руководства, а в интересах именно украинского народа.

Во-вторых, исходя из прагматичных соображений. Ведь это не первое решение подобного рода. Вы как-то мимо ушей пропускаете некоторые вещи. Ведь «Газпром» дважды подписывал дополнения к действующему контракту о переносе платежей сначала на октябрь, потом на ноябрь. Сейчас ещё раз перенесли платежи. Мы реально понимаем, что есть сложности с платёжеспособностью. Так зачем же добивать своего основного партнёра? Поэтому это прагматичное решение. Действительно, оно носит временный характер, это дополнение.

Мы рассчитываем на то, что нам удастся найти какие-то решения долгосрочного характера, которые позволят сохранить эту цену и позволят нам совместно работать более глубоко друг с другом. Ведь мы ещё много лет назад при президенте Кучме предлагали совместное использование, скажем, ГТС Украины. Причём не собирались покупать, не собирались её забирать в собственность, она оставалась бы собственностью украинского государства. Предлагали создать консорциум из российских, европейских и украинских предприятий, взять его в управление, содержать и так далее. Все сказали: «Да». И всё потом завалили. К чему привело? Привело к тому, что мы сейчас построили «Северный поток» и приступили к «Южному». Стоимость самой ГТС Украины уже приближается к минимальным отметкам. Понимаете?

То же самое происходит в сфере промышленности. Вы, наверное, знаете, а кто не знает, я скажу: вертолётные двигатели мы почти на 100 процентов закупали до сих пор на Украине для наших Вооружённых Сил. Почти на 100 процентов. Мы много раз предлагали различные варианты кооперации. Договориться не удалось. К чему это привело? Мы сейчас под Петербургом начали строить второй завод по производству авиационных двигателей. Первый уже работает, продукция выпускается, причём это же двигатели следующего поколения. Куда украинский производитель пойдёт с тем, что они производят у себя? В Европу будет продавать? Я очень сомневаюсь. Наверное, это возможно, но очень сложно.

Далее. Я не случайно сказал вам про структуру товарных потоков на Украине. Из 17 миллиардов к нам 7 – машины и оборудование, в Европу 5 – это сельское хозяйство. Но если Украина примет технические стандарты ЕС, они к нам вообще ничего не смогут продавать. Понимаете? Значит, Украина станет сразу – это по определению просто, даже думать особо не нужно, нужно почитать только бумажки – так называемым «сельхозпридатком». Но и придатки бывают разные: бывают здоровые, бывают не очень. Ведь чтобы пробраться с украинским товаром на европейский рынок, надо ещё поработать. Где преференции? Никаких преференций ведь нет в этих бумагах.

Я думаю, что именно это беспокоит украинское руководство сегодня. Ведь легко сказать: да, давайте мы «подзакроем» там предприятие, ничего страшного, зато потом всё будет, как Европе. Но до этого дожить нужно. А многие предприятия просто закроются, они не доживут. В этом же всё дело. А можно ли переходить, скажем, на эти стандарты, на торговые нормы? Можно и нужно, они хорошие. Но это требует времени и капиталовложений. Деньги нужны. И не 15 миллиардов. Сотнями миллиардов измеряется объём средств, которые нужны для модернизации предприятий. 15 миллиардов – это на поддержку бюджета, чтобы можно было заплатить зарплаты, пенсии, социальные пособия.

Мы считаем, что эта часть тоже достаточно прагматичная. Почему? Потому что да, это поддержка украинской экономики и украинского народа, без всяких сомнений, но это средства ФНБ, как вы знаете, наших резервных фондов. У нас в резервах Правительства на сегодняшний день 175 миллиардов долларов, и ещё 515 миллиардов долларов – золотовалютные резервы Центрального банка. Эти средства – 15 миллиардов – мы даём из резервов Правительства, из ФНБ, на коммерческих условиях, 5 процентов с купона. По требованию украинской стороны эти украинские бумаги будут размещены на ирландской бирже, и по предложению украинской стороны менеджером этой сделки будет «ВТБ Капитал». Это не наше предложение, мы готовы были на любого менеджера. Вот в этом суть наших предложений и договорённостей. Это никак не связано ни с «майданом», никак не связано с европереговорами Украины. Мы просто видим, что Украина в сложном положении, и её нужно поддержать. У нас есть такая возможность, и мы её используем. Повторяю ещё раз, имея в виду наши особые отношения с Украиной и желая сохранить кооперацию, в которой мы тоже заинтересованы.

Кстати говоря, эти товарные потоки машиностроительной продукции, которые идут к нам с Украины, – это же всё наследие кооперации, которая ещё досталась из Советского Союза. Там много архаичного, но в целом это огромные наши конкурентные совместные преимущества, которые нужно грамотно использовать и развивать. И мы можем это сделать на благо как украинской, так и российской экономики.

В конечном итоге, я уже много раз говорил, сами украинские политики, экономисты, эксперты должны посчитать и принять прагматичное решение, что выгоднее – так поступить или иначе. Мы не настаиваем ни на чём. Но вот эти 15 миллиардов, о которых я сказал, – это возвратные деньги. Ещё раз хочу напомнить, 5 процентов с купона, размещены на Ирландской бирже, – по-моему, по английскому праву, поэтому они защищены. Я здесь не вижу никакого расточительства с нашей стороны. Но, конечно, это явная поддержка наших украинских друзей.

А что касается газа, то это одновременное решение. Оно может продляться по договорённости между партнёрами. Очень рассчитываю на то, что в конечном итоге мы договоримся о какой-то долгосрочной совместной работе. Полагаю, что это вполне возможно.

Спасибо.

ВОПРОС: Агентство «Интерфакс».

Вопрос из финансовой внутрироссийской сферы. Мы в последнее время наблюдали ряд отзывов лицензий Центральным банком у достаточно крупных банков. И каждый раз это было связано с систематическими нарушениями закона со стороны банков. Хотелось бы узнать, почему вдруг произошла такая одномоментная чистка – что, раньше Центральный банк хуже надзирал за банками?

Нет ли такого ощущения, что был какой-то административный ресурс, может быть, у этих банков? Почему они раньше систематически нарушали эти законы, а потом это выявилось? И в связи с этим, не получится ли так, что в течение какого-то периода Центральный банк просто не сможет отозвать лицензию у банков, если выявит нарушения закона, в связи с тем, что АСВ [Агентство по страхованию вкладов] просто не сможет производить выплаты по страхованию вкладов?

В.ПУТИН: Вы уже почти ответили.

Во-первых, и раньше отзывались лицензии у несостоятельных финансовых учреждений. Сейчас, правда, была целая серия таких решений, они сложные и для Центрального банка, и для финансовых учреждений. Направлены они на оздоровление российской финансовой системы. И я думаю, что здесь даже не нужно ничего особенно комментировать.

Понятно, что несостоятельные финансовые учреждения, которые не могут гарантировать сохранность денег своим вкладчикам, не могут эффективно работать с имеющимися у них ресурсами и подвергают риску весь сектор, чрезвычайно важный сектор нашей экономики, – они должны с рынка уходить, это естественное дело. Но при этом Центральный банк должен действовать предельно аккуратно, прежде всего для того, чтобы обеспечить интересы вкладчиков.

Вы уже упомянули о структуре, которая гарантирует вклады. Напомню, что в соответствии с законом у нас гарантийная сумма, которая покрывается этим фондом, составляет 700 тысяч рублей. Все остальные тоже должны получить возмещение, но в порядке очерёдности в ходе санации банка или окончательной ликвидации. Держатели вот этих сумм, 700 тысяч рублей, как вы знаете, это основные вкладчики, примерно 85–95 (в некоторых банках доходит) процентов вкладчиков, не больше 700 тысяч имеют на своих счетах.

Вы упомянули об этом агентстве, которое гарантирует вклады. Обращаю ваше внимание вот на что: я могу ошибиться в каких-то деталях, но где-то у него сегодня 250–270 миллиардов рублей, а выплачено за прошлое время где-то 108–110 миллиардов. Это о чём говорит? О том, что и раньше принимались такие решения, выплаты вкладчикам идут и будут продолжены, разумеется, дальше.

Все люди, которые по закону имеют право получить эти страховые суммы, все получат. Но Центральный банк должен быть очень аккуратным, чтобы обеспечить интересы вкладчиков, именно исходя из возможностей Агентства по страхованию вкладов. 100 миллиардов с лишним уже выплатили, сейчас Агентство располагает денежными средствами в 250–270 миллиардов, его возможности не безграничны, поэтому нужно быть очень аккуратными, чтобы не оказалось так, что нечего платить.

Правда, недавно принято решение, согласно которому Агентство по страхованию вкладов имеет возможность и право брать соответствующие суммы, кредиты в Банке России сроком на пять лет, что в целом эту систему страхования делает более прочной, устойчивой и надёжной.

ВОПРОС: Александр Колесниченко, «Аргументы и факты».

Господин Президент, до недавнего времени зарплаты российских топ-чиновников были привязаны к зарплате Президента и премьера. В недавнее время вы [их] отвязали. Интересно, почему не повысили себе, но значительно, в разы повысили тем же министрам и депутатам? Они со следующего года минимум будут получать 450 тысяч рублей в месяц. Не слишком ли это много, учитывая средний размер тех же зарплат и пенсий, о которых Вы говорили во вступительном слове?

Последуют ли за таким резким повышением какие-то новые антикоррупционные требования – требования к открытости, к эффективности, к скромности в конце концов, если речь идёт о госзакупках, о приобретаемых в рамках госзакупок машин и так далее?

Спасибо.

В.ПУТИН: Мне сегодня приятно с вами работать. Вы задаёте вопрос – и сразу на него отвечаете. Я имею в виду не только Вас, но и предыдущего коллегу.

Ведь о чём идёт речь? Я приводил цифры, результаты работы. Есть цифры явно проблемные. Но в целом я считаю работу Правительства удовлетворительной, потому что это сложный год для мировой экономики. Когда европейская экономика, а у нас с Европой более 50 процентов товарооборота, уже припала, находилась, по сути,  в стагнации во многих европейских странах, мы держали достаточно высокую планку. И вот до нас тоже немного докатилось. Но в целом, я считаю, работа Правительства была достаточно профессионально выстроена.

Я к чему это говорю? Потому что на таком высоком правительственном уровне, да и в ключевых комитетах Государственной Думы должны работать профессионалы самого высокого класса. И с рынка труда забрать таких людей очень сложно. Если они получают достаточно высокие заработные платы, скажем, в той же банковской системе, в энергетическом секторе, переманить их сюда – это непростое дело в современных условиях, палкой никого не загонишь и не заставишь здесь сидеть.

Но вместе с тем (и вот на вторую часть вопроса Вы практически сами ответили) вы же знаете, какие меры мы принимаем в борьбе с коррупцией, как раз прежде всего в сфере госуправления. Здесь и обязательное декларирование доходов, обязательная информация о приобретениях, запрет на счета и недвижимость за границей – целый набор средств, я сейчас даже не буду их повторять, вы все об этом знаете. Конечно, мы будем и дальше это ужесточать это направление. Но если мы не будем платить серьёзные деньги для того, чтобы получить хороших специалистов, экспертов самого высочайшего мирового класса, а нам нужны в органах управления именно такие люди, то у нас не будет результатов в работе. Если здесь будут сбои, то от этого пострадают и люди, которые работают на производстве, и люди, которые получают социальные пособия, и пенсионеры, потому что от качества работы людей такого уровня зависит успех экономики страны в целом.

Что касается меня и Председателя Правительства, нам хватает. Есть, конечно, проблемы, связанные с тем, что зарплаты большой группы чиновников привязаны к нашим, но с этим как-нибудь разберёмся, это не самое главное.

Спасибо.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Вопрос об «Искандерах».

Сейчас в Европе очень много шума вокруг «Искандеров», которые размещаются в Калининграде. Несмотря на то что Министр обороны Шойгу заявил о том, что это российская территория и мы там размещаем что хотим, истерия, в общем, нарастает. Американцы даже заявили довольно странное, что готовы защитить своих европейских союзников. Ситуация похожа немножко на фарс.

На Ваш взгляд, кому это нужно? Зачем нужно обвинять Россию в игре мускулами, в то время как, скажем, в Европе, например, сейчас находится около 200 единиц ядерного оружия, которое европейцы даже не контролируют?

В.ПУТИН: Хороший у нас день сегодня. Всё сказал. Даже не знаю, что добавить.

Действительно, американское тактическое ядерное оружие находится в Европе, из европейцев его никто не контролирует. Появляется другой очень важный сегмент американских стратегических вооружений, выдвинутых на европейскую периферию. Это ПРО.

Мы много раз говорили о том, что ПРО создает для нас угрозу – угрозу нашему ядерному потенциалу, и мы так или иначе должны будем на это реагировать. По-моему, ещё мой предшественник говорил о том, что в качестве одного из вариантов реагирования мы имеем в виду размещение комплексов «Искандер» в Калининградской области. Здесь ничего нового нет.

Но хочу обратить ваше внимание на то, что, во‑первых, мы пока такого решения не приняли. Пусть успокоятся.

Во-вторых, защищать никого не нужно. Не нужно только никого провоцировать на ответные действия.

Но «Искандер» – это не единственный способ нашей защиты и реакции на те угрозы, которые мы видим вокруг нас. «Искандер» – это только один из элементов возможного ответа, далеко не самый эффективный, хотя в своем сегменте это самое эффективное оружие в мире.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович!

Хабаровск, телекомпания «Губерния». Меня зовут Даниил Зайцев.

Владимир Владимирович, Дальний Восток, три региона – Хабаровский край, Амурская область, Еврейская автономия – в этом году пережили разрушительный паводок. Вы у нас были.

Мы так посчитали, что уже прошло больше ста дней с момента того, когда вода начала отходить, но до сих пор непонятно, что это было: природная аномалия или всё-таки кто-то не вовремя открыл задвижки на гидроэлектростанциях?

В связи с этим второй вопрос. Планируется ли дополнительное строительство на Амуре, на его притоках гидроэлектростанций? Ведь электроэнергия, по всей видимости, Дальнему Востоку скоро будет очень нужна, приоритет XXI века как-никак.

Спасибо.

В.ПУТИН: То, что это была природная аномалия, здесь нет никаких сомнений. Можно говорить о качестве работы гидроэнергетиков – вовремя, не вовремя, но на сегодняшний день ни у одного эксперта, который проверял, нет серьёзных претензий к гидроэнергетикам, а у нас проверки шли и по линии прокуратуры, Следственного комитета, на экспертном уровне. Всегда можно поспорить.

Как вы знаете, я приезжал на Дальний Восток, мы говорили об этом. Некоторые считают, и небезосновательно, что если бы они произвели какие-то действия, от которых как бы было лучше, наоборот, было бы ещё хуже. Поэтому в целом они действовали вполне профессионально.

Без всяких сомнений, это необычное явление природы. Но что точно совершенно, это то, что мы будем развивать энергетику, в том числе гидроэнергетику на Дальнем Востоке.

Должен обратить ваше внимание, что сейчас и с «Богучанкой» обстановка хорошая. Значительная часть электроэнергии может продаваться на экспорт, имею в виду, что внутреннего потребителя пока нет. Нам нужно синхронизировать внутреннее потребление энергии и рост генерации вместе с сетями. Это сложная и многоплановая работа. Просто построить дополнительные гидросооружения, которые вполне могут быть востребованы и будут востребованы, недостаточно. Повторяю ещё раз: нужны сети и потребители. Это мы всё вместе и будем делать, имея в виду (я очень надеюсь на это), что последние решения, которые были приняты по льготированию особенно гринфилдов, новых производств на Дальнем Востоке, прежде всего льготам по налогам на прибыль, на землю, решениям, которые в ближайшее время после Послания должны быть приняты, надеюсь, касаются уже всей страны, по зонам опережающего развития, а там предусматриваются не только те льготы, о которых я сказал, но и дополнительные льготы, связанные с отчислениями в социальные фонды. Всё это вместе должно создать условия для опережающего развития. И энергетика вообще, и гидроэнергетика в частности, конечно, один из приоритетов.

ВОПРОС: Александр Гамов, «Комсомольская правда».

У нас есть такая рубрика – «Вопрос на засыпку». Поэтому я ответы в отличие от коллег не буду Вам подсказывать, Владимир Владимирович, если позволите.

Вы у нас в стране политик номер один. А кого, на Ваш взгляд, можно назвать политиком номер два по степени влияния? И есть ли у Вас уже преемник? Спасибо.

В.ПУТИН: Вы действительно ставите меня в трудное положение.

Вы знаете, у нас много политиков, и причём людей очень опытных уже, я их перечислю, вы все имена и фамилии хорошо знаете.

Лидер коммунистов Зюганов Геннадий Андреевич. (Аплодисменты.) И ничего смешного здесь нет. За коммунистов голосуют миллионы людей. Он известный политик. У него свои взгляды на вещи. Со многими из них я не согласен, не разделяю их. Многие мне кажутся вполне реалистичными, особенно в международных делах, да и в некоторых социальных вопросах тоже.

Хорошо известен Жириновский Владимир Вольфович. Да, он эпатирующий и талантливый человек. Но я могу сказать, что очень много здравых предложений звучит от него. Здравых вполне.

В своё время я пригласил в Москву Миронова Сергея Михайловича. Я думаю, многие со мной согласятся, что он стал действительно независимым и серьёзным политиком федерального масштаба.

Послушайте, у нас есть ведущая политическая сила, ведущая партия, которую возглавляет Дмитрий Анатольевич Медведев. У него огромный опыт государственной работы. Сейчас он погружается в хозяйственную работу.

Знаете, я, конечно, знаком со всякими рейтингами и так далее. Но что я могу сказать? Эти рейтинги рисуют достаточно грамотные люди, специалисты, но реальная жизнь сложнее, чем рисование этих рейтингов. Поэтому я бы не стал так, знаете, спокойно к этому относиться. Появляются совсем новые люди, оппозиционно настроенные, либо не оппозиционно настроенные к власти. Те, кто оппозиционно настроен, стараются, конечно, добраться, куснуть главного, потому что это всегда поднимает собственный рейтинг. Это общее правило поведения всех оппозиционных партий в мире, поэтому это известный, тривиальный приём, но, в принципе, вполне правильный для людей, которые хотят о себе заявить, но выпрыгивают из штанов и ругаются. Правда, надо аккуратнее это делать, потому что, как у нас в деревне говорят иногда, без порток можно остаться. Но хорошо, если есть на что посмотреть, а если особенно нечем похвастаться, конфуз может быть, конец карьере.

В целом что я хочу сказать? В целом это правильный и очень хороший процесс, что у нас появляется всё больше и больше людей, которые не только считают себя политиками, но часто считают себя первыми, поэтому Вы так осторожно высказывайтесь. Кто первый – ещё не известно. Может, они как раз первые и есть.

Насчёт преемника не сказал, потому что нечего говорить.

ВОПРОС: «Российская газета», Кира Латухина.

Я хотела бы вернуться к экономике. Эксперты дают не самые весёлые прогнозы о состоянии нашей экономики, говорят и о стагнации, и о том, что возможно сползание в кризис и что сырьевая экономика себя изживает, а инновационную мы ещё всё никак не построим. Что можно было бы сделать для выхода из этого тупика, по-вашему?

И о Фонде национального благосостояния. Какова будет его роль в случае затяжных негативных явлений, если такие, конечно, будут? Сейчас его решено было вскрыть и инвестировать в долгосрочные инфраструктурные проекты, и с учётом Украины тоже, конечно, в ценные бумаги.

В.ПУТИН: Что с учётом Украины?

К.ЛАТУХИНА: Что было решено потратить деньги на ценные бумаги.

В.ПУТИН: Неправильно.

К.ЛАТУХИНА: Вложить.

В.ПУТИН: Не потратить, а разместить.

Понимаете, в чём дело. Я понимаю, что сегодня украинская тема интересная, «вкусная», как говорят иногда, с учётом нашего решения. Ведь действительно мы средства наших резервных фондов до сих пор вкладывали в высоколиквидные бумаги. А ликвидность – это какие? Бумаги американского правительства, некоторые другие активы. Но, во-первых, и там не всё в порядке, если посмотреть на состояние американской экономики. Она поднимается, и это здорово, нас это реально радует, говорю без всякой иронии, но и там много проблем. Посмотреть только на проблему долга, одна эта проблема чего стоит. Как поведёт себя ведущая резервная валюта мира, мы не знаем. Поэтому и там есть риски.

Что касается Украины, то рейтинг Украины, конечно, сегодня невысок, но мы верим в фундаментальные, базовые, положительные конкурентные преимущества, имеющиеся, безусловно, на Украине. Мы верим в них. И здесь дело не в том, что это братский народ и братская страна, а в том, что у нас очень большой уровень кооперации. И мы понимаем, насколько часть нашей промышленности связана и зависит от благополучия в Украине их предприятий-смежников. Поэтому для нас это и политическое, и прагматическое, и экономическое решение. Если кто-то захочет зайти ещё с какой-то стороны, я постараюсь побольше разъяснить нашу позицию.

Теперь по поводу вложения наших средств ФНБ внутри страны. Знаете, к чему я бы хотел Вас вернуть? Я Вам, во-первых, благодарен за этот вопрос, потому что он носит абсолютно фундаментальный характер. Дело в том, что одна из ключевых тем обсуждения, если не вообще ключевая тема обсуждения на «двадцатке», заключалась в том, как мировая экономика может выйти из явно затянувшегося кризиса. И здесь два направления.

Первое – это англо-американское, точнее сказать – прежде всего, американское, связанное с мягким финансовым регулированием, с дешёвыми или, так скажем, бесплатными деньгами для экономики. Сколько у них ставка? 0,25, по-моему, или 0,50, уже не помню, – дешёвые деньги, практически бесплатно. Так делают и в Великобритании, и в США.

Или пойти по другому пути, который предлагается в Евросоюзе, в Еврокомиссии и продвигается Федеративной Республикой Германии, и она заключается, эта позиция, в необходимости – для того чтобы выйти из кризиса – бюджетной консолидации, сокращения неэффективных расходов (читай – социальных), выравнивания макроэкономических показателей.

Для нас было непростым делом как-то совместить эти две позиции в ходе «двадцатки» в Петербурге. Мы нашли определённую формулу, где и овцы целы, и волки сыты. Это относится и к тому, о чём Вы сейчас спросили.

Что такое использование средств ФНБ внутри страны: это, по сути, смягчение денежной политики. Это почти то же самое, что эмиссия. Почему? Потому что это деньги, не заработанные страной. Ведь мы, когда ввели бюджетное правило, продолжили политику изъятия излишних денег из экономики, связанных с благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой. Нефтегазовые доходы – мы их как бы не заработали. Может быть 95 долларов за баррель, а может 107, как сейчас. Всё лишнее мы изымаем. И это – вброс в экономику вот этих денег незаработанных. В целом по сути своей это напоминает эмиссию.

Но это, во-первых, даёт нам возможность действовать аккуратнее с социальной точки зрения, чем в некоторых странах Евросоюза. Нам нет необходимости резко сокращать социальные расходы, мы имеем возможность и пенсии повышать, социальные пособия за счёт этих доходов. У нас ненефтегазовый дефицит, к сожалению, пока ещё очень большой – 10 процентов, но в целом инфляция нормальная. И дефицита практически нет. У нас в этом году будет где-то 0,5, наверное. В прошлом году практически по нулям было, тоже что-то 0,5.

В Европе другая ситуация. И они вынуждены, особенно в проблемных странах, резко сокращать социальные расходы. У нас нет такого. Мы за счёт «подушки безопасности», которую накопили в предыдущие годы, можем себе позволить в социальной сфере вести себя аккуратно, но часть денег ещё использовать и на развитие.

Когда мы изымаем из оборота эти нефтегазовые доходы, мы идём по европейскому пути: занимаемся консолидацией бюджетных средств, укрепляем макроэкономические показатели. А когда изымаем их и пускаем просто в экономику, мы как бы немножко это нарушаем и больше напоминаем действия американских финансовых властей. Но разница только в том, что мы их не просто пускаем в экономику вообще, а на конкретные вещи, на конкретные проекты, прежде всего речь идёт об инфраструктурных проектах, неразвитие которых является ограничениями для роста экономики.

Обратите внимание, куда мы ФНБ направляем, планируем: БАМ, Транссиб и третье кольцо вокруг Москвы. Мы уже посчитали, мы собирались с бизнесом несколько раз в Огарёво, считали. Они нам прямо сказали: если будут дополнительные пути в Транссибе, мы повезём столько-то. А для того, чтобы им повезти столько-то, такой-то объём, увеличить объём, им нужно сначала деньги вложить в разработку минеральных ресурсов. Понимаете, сразу наступает мультипликативный эффект: идут частные инвестиции в разработку, потом тут же начинают катить поезда и отбиваются сразу эти средства.

Поэтому наличие этой «подушки безопасности» даёт нам возможность проводить достаточно тонкую и взвешенную экономическую политику. Надеюсь, что она даст соответствующий эффект.

ВОПРОС: Джилл Дагерти, «Си-эн-эн».

Владимир Владимирович, я здесь работала в конце 1990-х и в начале 2000-х. И, вернувшись сюда, я заметила, что большое внимание сейчас уделяется религии и нравственным ценностям. Я такого не помню. Хотела бы узнать, почему Вам это стало так важно? И почему вам так важна критика западных ценностей?

Спасибо.

В.ПУТИН: Начнём с последнего. Для меня важна не критика западных ценностей – для меня важно защитить наше население от некоторых квазиценностей, которые очень сложно воспринимаются нашими гражданами, нашим населением.

Вопрос не в том, чтобы критиковать кого-то, а вопрос – оградить нас от достаточно агрессивного поведения некоторых социальных групп, которые, на мой взгляд, не просто живут, как им хочется, а достаточно агрессивно навязывают свою точку зрению другим людям и в других странах. Вот только этим объясняется моя позиция по некоторым вопросам, на которые Вы намекнули.

Что же касается традиционных наших ценностей, то я действительно считаю, что мы должны обратить на это больше внимания в силу простых обстоятельств.

Известно, что в Советском Союзе доминировала одна идеология. И как бы мы к ней ни относились, но там были и достаточно понятные, по сути квазирелигиозные, ценности. Кодекс строителя коммунизма, если почитаете, это жалкая копия с Библии: не убей, не укради, не пожелай жены ближнего своего. В кодексе строителя коммунизма всё есть, только изложено примитивным языком и сокращено до безобразия.

Этот кодекс уже почил в бозе, его не существует. Новое поколение граждан России, молодые люди вообще не знают, что это такое. А ему на смену могут прийти только те самые традиционные ценности, о которых Вы сказали. Без этих ценностей общество деградирует. Безусловно, мы должны к ним вернуться, понять их ценность и на базе этих ценностей двигаться вперёд.

Ещё раз хочу сказать то, о чём говорил в Послании. Это, конечно, консервативный подход, но напомню ещё раз слова Бердяева, что консерватизм – это не то, что мешает движению вперёд и вверх, а то, что препятствует движению назад и вниз. Вот это, на мой взгляд, очень верная формула. Эту формулу я и предлагаю, по сути. Ничего здесь необычного для нас нет. Россия – страна с очень древней глубокой культурой. Не только ориентируясь на будущее, но и опираясь на эту традицию, на эту культуру, мы можем чувствовать себя уверенно, уверенно идти вперёд и развиваться.

ВОПРОС: Павел Зарубин, телеканал «Россия».

Просили коротко, и я буду краток. А Вы лично встречались со Сноуденом? И если такая встреча была, то о чём говорили? Если встречи такой не было, возможна ли она в принципе? О чём поговорите – может быть, в деталях хотите его о чём-то расспросить?

Спасибо.

В.ПУТИН: Нет, я не знаком лично с господином Сноуденом, никогда с ним не встречался. У меня много текущих дел. У него свои представления о жизни, о том, что и как надо делать, как надо жить.

Не скрою, этот человек для меня небезынтересен. Я думаю, что благодаря господину Сноудену многое в головах миллионов людей как-то повернулось, в том числе и у крупных политических деятелей современности (как говорили в советские времена, когда вспоминали Леонида Ильича Брежнева), у моих коллег многое изменилось, и это, безусловно, его заслуга, это правда.

Для меня всегда (не всегда, но когда я столкнулся с этим) было любопытно, как он на это решился, потому что достаточно молодой человек. Что у него есть? Ничего у него нет. Как он собирается жить? Где он собирается жить? Ему 30 лет с небольшим, по-моему. Но вот он сделал такой выбор для себя. Благородно, но сложно. Он любопытный человек, интересный, но у него свои дела, у меня свои.

Мы дали ему возможность у нас жить, мы, как я уже и говорил, исходим из того, что, находясь на территории Российской Федерации, не будет заниматься какой-то антиамериканской пропагандой. Всё, что выбрасывается где-то, это выбрасывается то, что им оставлено где-то по всему миру. Мы не знаем, где, что у него оставлено.

Я уже говорил, скажу вам почти профессиональным языком: в оперативном плане мы с ним не работаем и никогда не работали, не пристаём к нему со всякими вопросами в отношении того, что и как делалось на российском направлении его службой, где он работал.

Он остался на нашей территории в силу известных обстоятельств. Я уже всё объяснял по этому поводу, говорил. Он сам должен определить свою жизнь на будущее, мы ему не помогаем в этом и не мешаем. Мы просто дали ему убежище.

ВОПРОС: Наталья Сельдемирова, «Авторадио».

«50 дней осталось» у меня на табличке. Я думаю, что многие уже догадались, что речь идет об Олимпийских играх: 50 дней до их старта.

Поскольку событие грандиозное ждёт всю нашу страну, мы все, естественно, надеемся на успех. Кстати, в самой гуще событий будет работать студия «Авторадио» – в Олимпийском парке. Мы Вас тоже приглашаем поддержать наших спортсменов.

Вопрос следующий. Как Вы оцениваете, на какой результат вообще наша страна может рассчитывать по итогам Олимпийских игр? И какие сейчас средства использует государство, чтобы мотивировать наших спортсменов? Достаточно ли мотивирует?

Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, задавая этот вопрос, Вы уже занимаетесь мотивацией, потому что любой человек, спортсмен, особенно спортсмен высокого класса, прекрасно понимает, что, когда он будет выступать на Олимпийских играх вообще, на него смотрит вся страна. А если уж это «домашняя» Олимпиада, то, конечно, будет выступать в особых условиях, и внимание будет особым.

Мне бы хотелось обратить внимание на два обстоятельства. Первое. Это обстоятельство заключается в том, что мы принимающая страна. И для нас всё-таки основным является хорошая организация этих соревнований, создание условий, равных условий для всех спортсменов, с тем чтобы каждый из них, из этих спортсменов, какую бы страну он ни представлял, мог проявить свои лучшие качества, порадовать наших болельщиков, порадовать своих собственных болельщиков, внести заметный вклад в развитие олимпизма, олимпийского движения. Вот в этом, на мой взгляд, заключается наша миссия номер один. Надеюсь, вы со мной согласитесь – это важная миссия.

Второе. Конечно, мы все ждём побед от наших спортсменов. Но я бы воздержался от того, чтобы называть какое-то конкретное количество медалей, считать секунды и очки. Самое главное, чего я ожидаю от наших спортсменов, чтобы они проявили мастерство и характер, чтобы мы порадовались за них и за их выступления.

Ведь спорт – это, конечно, не «угадайка», но всё-таки это нечто такое, что связано и со случаем. И поэтому предугадать на сто процентов выступления даже самых именитых, ведущих спортсменов достаточно сложно. Всё бывает: ногу подвернул, споткнулся, поскользнулся – всё бывает в жизни.

Я думаю, что наши болельщики всё это поймут. И если какие-то будут сбои, всегда простят. Самое главное – это, повторяю, проявить мастерство и характер. А победит сильнейший, конечно. И мы порадуемся за этих сильнейших.

ВОПРОС: Здравствуйте!

«Четвёртый канал», Екатеринбург.

Владимир Владимирович, Вы в своём Послании Федеральному Собранию заявили о необходимости реформирования муниципальной реформы, но не дали никаких инструкций. И сейчас различные фонды, организации говорят и предлагают различные варианты, вплоть до отмены выборов мэров. Хочу спросить у Вас: всё-таки мэров назначать или выбирать, или вообще отменять?

В.ПУТИН: Мэров, конечно, только выбирать.

Мы члены Европейской хартии. Но дело даже не только в этом. Дело в том, что муниципальный уровень – это самый близкий уровень власти к людям, к народу. И поэтому, конечно, это должны быть такие люди, руководители муниципалитетов должны быть такими людьми, которых граждане знают лично и могут к ним прийти, поговорить, обсудить, высказать свою позицию по развитию своего посёлка или города. И иметь возможность добиваться реализации этой позиции. Кстати, совсем необязательно на улицы выходить. Но нужно прямое общение граждан с руководителями муниципалитетов. Это чрезвычайно важно.

То, что у нас двухуровневая система, она, конечно, громоздкая, малоэффективная. Город, допустим, полтора миллиона человек. Рядовой гражданин разве может добраться до начальства? Но это уже квазигосударственный уровень управления, квазимуниципальный. Первое.

Второе. Последние решения, я тоже об этом говорил только что, связаны с тем, что с муниципального уровня изъяли образование, медицину, в значительной степени выхолостили. Не от хорошей жизни, а оттого, что там просто источников денег нет для реализации задач, которые на их плечах находились.

В этой связи, конечно, нужно разобраться: или финансовые источники добавить и вернуть туда, либо уже согласиться и смириться с тем, что это на муниципальном уровне делать невозможно. Там целый клубок вопросов. Я призывал к тому, чтобы ещё раз вернуться и решить эти проблемы окончательно.

Но я специально не стал предлагать каких-то решений, наоборот, я обратился как раз к муниципальным объединениям, с тем чтобы они сами в диалоге с руководителями регионов предложили эти решения, конечно, и вместе с Правительством Российской Федерации, и с Государственной Думой. Затягивать их просто уже некуда. Вот почему я обратил на это внимание.

Я и сейчас не хочу высказывать своё мнение, потому что опасаюсь, что тогда оно будет считаться окончательным и помешает свободной дискуссии. Я хотел бы, чтобы люди поговорили об этом открыто и высказали свои аргументы за или против определённых решений.

Но что очень важно, это то, что я совсем недавно встречался с руководителями муниципальных образований страны, там очень хорошие кадры. Я знаю, что их ругают больше всех. И правильно, потому что, вы знаете, это самый передовой край борьбы за лучшее будущее. Им труднее всех приходится. Это очень сложное, тяжёлое, опасное горнило власти. Если люди через него проходят, то это, как правило, очень хорошие профессионалы.

Мне бы очень хотелось, чтобы муниципальный уровень власти был кузницей кадров, как в таких случаях говорят, чтобы люди оттуда уже дальше переходили и на региональный уровень управления, и на федеральный. Всё это нужно вместе совместить. Проблемы есть, но не хочется забегать вперёд.

ВОПРОС: Екатерина Котрикадзе, телекомпания RTVi, Нью-Йорк, США.

Владимир Владимирович, уже прозвучало имя Эдварда Сноудена, но я хотела бы продолжить эту тему и спросить по поводу российско-американских отношений.

Известно, что после разоблачения Сноудена испортились у США, по крайней мере, сильно напряглись отношения со стратегическими партнёрами, такими как Германия. Знаем о том, что Ангела Меркель испытала шок, узнав о том, что её телефон прослушивался.

В.ПУТИН: Но она себя хорошо чувствует, не беспокойтесь, всё в порядке.

Е.КОТРИКАДЗЕ: По сообщениям западных, собственно, СМИ, в том числе немецких, было сказано, что шок. Но как бы то ни было, отношения испортились.

Российско-американские отношения никогда не были особенно тёплыми, тем не менее от них очень многое зависит в мире. Хотелось бы сейчас понять, Ваши личные отношения с Бараком Обамой как сейчас складываются? И как Вы относитесь к нему, общаетесь ли вы? И вообще, перспективы американо-российских отношений по итогам этих разоблачений – какими они могут быть?

В.ПУТИН: Как я отношусь к Обаме после разоблачения Сноудена?

Е.КОТРИКАДЗЕ: В том числе.

В.ПУТИН: Я ему завидую. Завидую, потому что он может это сделать, и ему за это ничего не будет.

Но особенно радоваться, конечно, нечему, с другой стороны, и расстраиваться тоже нет большого повода. Во-первых, это всегда было. Шпионаж – одна из древнейших профессий наряду с некоторыми другими, не будем их перечислять, их не так много, древнейших профессий.

А потом, знаете, такой объём прочитать же невозможно всё равно, а выдержки читать бесполезно. Аналитические записки спецслужб читать бесполезно, потому что это уже не факты, это мнение аналитиков. Я сам этим занимался, я знаю, что говорю. Это всегда такая тонкая очень вещь.

Или надо быть абсолютно уверенным в этих аналитиках и знать их лично, кто пишет, знать его мнение, его взгляды. Я сам писал. Я серьёзно говорю, это серьёзная вещь. Или надо читать тогда подлинники документов. Но подлинники этих перехватов в миллиардных экземплярах невозможно прочитать, это очевидно.

Поэтому, как бы там ни ругали наших американских друзей, всё-таки изначально, думаю, что и сегодня вся эта работа проводится главным образом в борьбе с терроризмом. Конечно, это имеет свои какие-то негативные составляющие, и здесь нужно с политического уровня вовремя, конечно, ограничить аппетиты спецслужб, вводить какие-то правила. Но в целом, понимаете, это необходимость.

Ведь почему такое большое количество? Потому что нужно отследить не просто конкретного подозреваемого в терроризме, а всю систему его связей. Имея в виду современные средства коммуникации, это практически невозможно сделать, если просто слежку осуществлять только за одним подозреваемым.

Повторяю ещё раз, я не собираюсь совсем никого оправдывать, боже упаси. Но справедливости ради надо сказать, что всё-таки это делается прежде всего в борьбе с террором. Это антитеррористические мероприятия. Но при этом должны быть более или менее понятные правила и определённые договорённости, в том числе и морального характера.

ВОПРОС: Наталья Галимова, «Газета.Ru».

Владимир Владимирович, недавно Владимир Рыжков передал Вам результаты общественного расследования событий на Болотной площади 6 мая 2012 года.

Согласно результатам расследования, в ходе которых были опрошены более 600 свидетелей происшедшего, никаких массовых беспорядков на Болотной не было, а имело место, если в двух словах, незаконное применение насилия полицейскими и самозащита со стороны отдельных митингующих. То есть фактически сейчас людей привлекают к ответственности за то, чего они не совершали.

Тем не менее в том проекте амнистии, который Вы внесли в Государственную Думу и который Дума вчера приняла, Вы предлагали распространить амнистию лишь на незначительную часть фигурантов «болотного дела». Почему? Вы не доверяете результатам общественного расследования? Спасибо.

В.ПУТИН: Знаете, мне в университете преподавали логику, был такой предмет. Сейчас он, наверное, тоже есть. И в качестве одной из логических ошибок приводили такой пример. Идёт поезд Москва–Ленинград, тогда ещё, останавливается, скажем, на станции Бологое. Там едет американец, он выходит, чтобы купить, скажем, сигареты. А в это время из другого вагона этого же поезда вышел другой американец, темнокожий, чтобы приобрести водичку. А с третьего поезда ещё один американец, тоже темнокожий. Первый американец посмотрел на двух других и сделал вывод, что в Бологом живут люди с тёмным цветом кожи. Вот это один из примеров нарушения логической цепочки, которая приводит к неправильным выводам.

Вы с чего начали? Что господин Рыжков считает, что неправильное применение силы правоохранительными органами, а митингующие ничего плохого не сделали. И из этого делается вывод о том, что у нас предлагаются очень ограниченные меры, связанные с амнистией. Если мы будем исходить из того, что каждый может оценивать, как хочет, и это признаётся за истину в последней инстанции, то мы тогда совсем всё запутаем.

Признавать, есть нарушения или нет нарушений, с какой стороны они были сделаны, кем конкретно, может только суд. Я прошу Вас обратить на это самое серьёзное внимание. Если суд считает, что кто-то совершил правонарушение, связанное с организацией массовых беспорядков, а кто-то нанёс побои или предпринял другие насильственные действия в отношении представителей власти, прежде всего сотрудников правоохранительных органов, то тогда мы исходим именно из этой данности. Исходя из этого принимаем решение, в том числе и по амнистии.

Теперь по сути. Я уже много раз говорил, если есть необходимость, повторю ещё раз. Дело совершенно не в том, что кто-то сорвал погон с сотрудника милиции или ударил его, что само по себе недопустимо и плохо.

Для нашего общества опасность заключается в том, что если мы позволим кому бы то ни было так обращаться с сотрудниками правоохранительных органов, то тогда – а сейчас об этом в основном говорят представители так называемого либерального спектра нашего общества – несложно представить ситуацию, когда выйдут на улицу представители других политических групп, скажем, националисты, и начнут молотить вот эту либеральную интеллигенцию.

Тогда она скажет нам и полиции: «Караул! Ретуйте, громадяне!» Так, правильно по-украински? Значит, спасайте. А полиция скажет: «Нет, теперь вы сами себя спасайте, потому что закон нас не защищает». И начнётся полный хаос. Ответственность власти, если у неё эта ответственность есть, должна состоять в том, чтобы никому не было позволено вот так грубо нарушать закон.

Именно поэтому и принято такое решение в рамках амнистии: не амнистировать тех людей, правонарушения которых связаны с насильственными действиями в отношении представителей власти, прежде всего правоохранительных органов, и тех, которые совершили тяжёлые правонарушения, опасные для общества, – организация массовых беспорядков.

Кстати говоря, в других странах, не будем их всуе упоминать, стоит только поднять руку на полицейского, сразу пулю в лоб. Там даже не успевают иногда руку на полицейского поднять, уже стреляют, причём и в женщин, и в детей.

ВОПРОС: Здравствуйте! Иван Захарченко, интернет-портал «Реальная школа», Москва. Владимир Владимирович, будет два вопроса.

Первый. Как Вы считаете, стоило ли вызывать такую большую шумиху вокруг дела «Гринпис»? Ведь представителей этой общественной организации зачастую начали называть пиратами. Однако их выпускают сейчас под залог. И зачем надо было поднимать такой большой скандал, в который были вовлечены очень многие известные люди со всего мира? И стоит ли в этом случае подумать о смягчении законодательства, так как и в дальнейшем за любые молодёжные флэшмобы могут посадить? И какое Ваше личное отношение к этой организации?

В.ПУТИН: У меня положительное отношение ко всем, кто занимается защитой природы. Ко всем, без исключения. Я считаю неприемлемым, когда люди делают из этого инструмент собственного пиара и источник обогащения.

Не хочу здесь некоторых примеров приводить, чтобы не быть голословным, а факты назвать не смогу не потому, что у меня их нет. Часто, к сожалению, и экологическая деятельность используется в этих неблагородных целях, а именно шантажа, выкачивания денег из компаний и так далее.

Что касается шумихи, её никто не поднимал. Органы власти не делали это. Это Ваши коллеги делали и поднимали эту шумиху. С чьей подачи? С подачи тех людей, которые соответствующим образом нарушили закон. Делается это для чего? Либо нажать на компанию и получить с них вспомоществование, либо по чьему-то заказу помешать, в данном случае Российской Федерации разрабатывать шельф.

Для нас это серьёзное дело, и ничего мы здесь смягчать не собираемся. Наоборот, мы будем только усиливать. И хочу, чтобы было всем понятно и ясно: мы готовы к дискуссии и открыты. Более того, если нужно и если мы слышим серьёзные, веские аргументы, мы готовы вносить даже коррективы в свою работу, несмотря на финансовые затраты.

Мы сейчас упоминали, в самом начале говорили о нашем олимпийском проекте. Мы на один из объектов истратили уже, по-моему, 30 миллионов рублей в своё время. Потом экологи пришли, наши и международные эксперты, и предъявили к нам претензии по поводу близости этих объектов к охраняемым природным зонам. Но мы им сказали: «А где же вы раньше были? Вот так получилось». Но мы с ними согласились и, несмотря на истраченные деньги, перенесли, сдвинули эти объекты, пошли на расходы.

То же самое мы сделали, как вы знаете, во время работы над прокладкой трубопроводной нефтяной системы из Западной Сибири к Тихому океану, когда встал вопрос, и Валентин Распутин особенно по этому поводу энергично выступал, говорил о необходимости переноса трассы с целью отодвинуть её от водозаборной зоны Байкала.

Мы истратили дополнительно 400 миллионов долларов, отодвинули это в сторону. Понимаете, мы идём на это, и мы готовы всегда слушать. Но ведь в этом случае была совсем другая ситуация. Корабль вошёл в нашу исключительную экономическую зону, выключил все опознавательные сигналы, ни на какие сигналы с нашей стороны, со стороны наших пограничников не отвечал, такой корабль-призрак.

Мало того, что пытались высадиться на платформу, но когда предприняли попытку им помешать, то вторая их лодка начала таранить наших пограничников. Что это такое? Это что, нормальная дискуссия по поводу защиты природы?

Это просто собственный пиар или, повторяю ещё раз, попытка шантажа, вымогательства денег, или чей-то заказ на предмет помешать нашим разработкам углеводородного сырья на шельфе. Всё это очень плохо. Мы надеемся, что это не повторится.

А что касается того, что они сейчас могут попасть под амнистию, а я так понимаю, что они под неё попадают, мы не для них это делаем. Но если они туда попадают, значит, хорошо. Я думаю, что и то, что произошло, тоже должно быть уроком, и должно нас вместе, надеюсь, и организацию «Гринпис», настроить на совместную позитивную работу.

Не для того, чтобы шум поднимать, а для того, чтобы минимизировать экологические риски, если такие возникают. Мы к такой совместной работе готовы, в том числе и с организацией «Гринпис».

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Меня зовут Иван Прытыка. Газета «Кубанские новости», Краснодарский край.

Владимир Владимирович, у меня вопрос, связанный с казачеством. У нас в крае очень активно развивается казачество, и общественный порядок защищают в том числе при помощи казачьих дружин.

Вопрос такой: как Вы относитесь к такой инициативе и вообще к казачеству в целом? Это архаика, по Вашему мнению, или реальная сила? Спасибо.

В.ПУТИН: Это часть нашей культуры, российской культуры, причём не просто часть культуры, а очень яркая часть нашей культуры. Я имею в виду сейчас даже не только песни и танцы казаков, а я имею в виду в том числе и их хорошо известный традиционный патриотизм.

И он как раз не носит архаического характера. Патриотизм сегодняшний очень важен для продвижения идей государственности в сознание нашего народа вообще. В этом смысле казаки играют уникальную и весьма позитивную роль.

Что касается самоорганизации казаков, то мы её поддерживаем. Вы знаете, есть соответствующая нормативная база, в том числе и указы Президента. Мы и дальше это будем делать. Конечно, так же, как и в любом деле, есть и свои издержки, и какие-то нарушения, злоупотребления. Просто с этим нужно бороться, нужно на это реагировать. Я знаю, что казаки сами это делают.

Что же касается дружин, то здесь новизны-то особой ведь, правда, нет. А что, в советское время у нас не было народных дружин? Они, кстати говоря, появляются, эти народные дружины, и в других регионах Российской Федерации. А то, что это казаки делают, это, на мой взгляд, вполне естественно.

Главное только, чтобы вся эта работа проводилась в рамках действующего закона, в тесном контакте с правоохранительными органами. Но, на мой взгляд, казаки иногда действуют и гораздо более эффективно, чем правоохранительные органы. И связано это с тем, что они представляют подавляющее большинство людей, которые живут на тех территориях, где они работают.

Вот это чрезвычайно важно – доверие людей. Они действуют как бы не от себя лично, а от граждан, которые их туда делегируют, на эту функцию. Повторяю: важно только, чтобы всё оставалось в рамках действующего закона и здравого смысла. И хочу пожелать им успехов.

ВОПРОС: Брилёв, телеканал «Россия-1».

Владимир Владимирович, я хотел оттолкнуться от амнистии, но немножко пошире поставить вопрос.

Смотрите, когда это обсуждалось, внедумская оппозиция обращается к Вам, потом Дума ждёт президентский законопроект. Иногда возникает ощущение, что в канун 20-летия Вы как глава государства являетесь не только главным её гарантом, но и чтецом Конституции, потому что очень многие своими широчайшими полномочиями, которые там прописаны – парламент, Правительство, – не очень пользуются.

Пример – Ваше Послание. Вы поставили год назад вопрос о деофшоризации. Прошёл год, рецепты по деофшоризации – в президентском Послании. Где были остальные? Сочинения школьные и так далее. Эта ситуация, когда всё выходит на Вас, она Вам в большей степени льстит или она в большей степени Вас тревожит?

В.ПУТИН: Вы ошибаетесь. Ошибаетесь в том, что в большей степени вопросы управления выходят на главу государства. Выходят вопросы, которые находятся так или иначе в поле зрения общественности. И складывается впечатление, что всё, что у нас происходит, происходит исключительно в ручном управлении. Это не так.

Я четыре года работал Председателем Правительства. Вы даже не представляете, какой колоссальный объём работы выполняет Правительство Российской Федерации. Даже Председатель Правительства не всё знает, что делается в министерствах. Это просто невозможно.

Самая гнусная работа, которая у нас есть, – это работа Председателя Правительства. Это тяжелейший ежедневный труд, как будто находишься под водопадом, просто катится постоянно, не переставая. И контролировать всё, что происходит, невозможно, нужно создавать машину, которая бы работала. Она и есть, она и работает.

Но есть вопросы, которые выскакивают в общественном сознании в качестве ключевых. И очень часто приходится, конечно, это решать или на уровне Председателя Правительства, или на уровне Президента. Создаётся впечатление, что всё происходит в ручном управлении. Это не так.

Что касается амнистии. Я сам предложил депутатам Госдумы, когда с ними встречался, можно сделать напрямую, чтобы сами депутаты внесли. Было их предложение, чтобы это сделал я. Их предложение. Так легче проводить дискуссию в рамках самого парламента.

Мне кажется, что это тоже вполне естественно. Не будем забывать, что всё-таки «Единую Россию» создавал ваш покорный слуга, и до недавнего времени я её возглавлял фактически и практически. Она остаётся ведущей политической силой в парламенте, поэтому это естественный процесс. Первое.

И второе. Нам всё-таки нужно наладить, она налажена, не разрушать ни в коем случае деловую атмосферу нашего сотрудничества, ведь законы-то я подписываю в конечном итоге. Поэтому даже в этом случае, даже в случае, когда решается вопрос постановлением парламента, всё-таки у нас должно быть согласие и понимание друг друга. Мне кажется, что это на самом деле хороший признак.

ВОПРОС: Добрый день! «Рустави-2», Тамара Нуцубидзе.

Владимир Владимирович, вчера Министр иностранных дел Лавров сделал заявление, что Россия не готова к безвизовому режиму с Грузией.

Заявление в свою очередь сделал новый премьер [Грузии]: «Правительство Грузии сделало всё для нормализации отношений с Россией. Изменилась риторика. Активно начали восстанавливать экономические и культурные связи. Мы сделали всё, чтобы снять то напряжение, которое было в отношениях. И мы, по-моему, смогли этого достичь. Однако вызывают сожаление те действия со стороны России, которые имеют место у оккупированной линии. Наше правительство не только словами, но и своими действиями показывает, что мы хотим нормализовать наши отношения с соседом – с Россией».

Это слова, которые вчера сказал новый премьер.

Всё понятно с экономическими отношениями и с культурными, это очень хорошо. Но всё-таки на какие политические шаги готова идти Россия, чтобы нормализовать отношения с Грузией? И лично у Вас изменилась ли позиция после того, как изменилась власть в Грузии?

Спасибо.

В.ПУТИН: У Вас такой всеобъемлющий вопрос. Не знаю, смогу ли я так же на него ответить.

Но скажу главное. У меня лично изменилось отношение к действующему грузинскому руководству.

К грузинскому народу не изменилось. Оно как было добрым и самым благожелательным, так и осталось. Даже в самое сложное время, когда на Кавказе шли боевые действия в связи с известными вам событиями, не буду повторять всуе таких вещей, но и тогда отношение к грузинскому народу было самое доброе.

Надо сказать, что, знаете, оно подтверждалось даже в эти трудные дни и часы, подтверждалось отношением самих грузин к России. Не помню, говорил я когда-то публично или нет, в одном из городов дед подошёл к нашим военным, говорит: «Чего здесь ходите? Вы чего здесь нашли, чего ищете? Идите вон туда, в Тбилиси идите, Мишку забирайте. Чего вы здесь ходите, на меня смотрите?»

У нас, как вы знаете, были потери среди военнослужащих. Был сбит самолёт однажды, и лётчик приземлился где-то на территории, катапультировался. Бабушка подошла грузинская, сказала: «Иди сюда, сынок». Забрала его, накормила. Потом отправили в сторону российских военных.

Я когда говорю, что у меня самое доброе отношение к грузинскому народу, я не шучу и не иронизирую. У нас глубочайшие отношения и культурные, и духовные, имею в виду религиозную нашу близость. Есть проблемы, которые возникли не по нашей вине, не мы начали эти боевые действия. Мы их не начинали. И сейчас это совершенно очевидно, все это давно признали. Произошло то, что произошло. Мы тысячу раз говорили: ни в коем случае не делайте этого, не допускайте кровопролития, не доводите до этого. Нет, всё равно довели. Теперь сложилась определённая реальность. Мы не можем с этим не считаться. Но мы тем не менее видим сигналы, которые подаёт новое грузинское руководство.

Я не знаю, что имел в виду наш Министр иностранных дел, могут быть какие-то формальные вещи, связанные с работой Министерства иностранных дел, наверное, могут быть. Но, понимая ситуацию так, как мы её видим, развитие ситуации в Грузии, я думаю, что мы вполне могли бы пойти на возврат к безвизовому режиму. Надо на экспертном уровне как следует продумать.

Думаю, что это было бы очень хорошим шагом в нормализации отношений между странами, имея в виду, что это помогло бы людям общаться друг с другом, помогло бы работать грузинским предприятиям на российском рынке и вообще создало бы условия для фундаментальной окончательной нормализации наших отношений.

ВОПРОС: Здравствуйте!

Я представляю Рязанскую область, телекомпания «Край Рязанский», меня зовут Наталья Смольянинова.

Пользуясь случаем, перед своим вопросом я хочу Вам сказать спасибо. Дело в том, что в этом году в нашей области открылся северный обход Одинцова. Это дорога, которую мы ждали больше 10 лет. Её открыли в этом году, она связала отдалённые районы города и облегчила жизнь автолюбителям, то есть транзитные потоки перестали ходить через центр. За это спасибо, потому что, если бы не Ваша помощь, Владимир Владимирович, дорогу, мне кажется, мы бы ещё долго не увидели.

А теперь сам вопрос. В прошлом году страна вступила в ВТО. Сейчас заработали все правила, связанные с этим. И можно ли говорить: вступление в ВТО нашей стране пошло на пользу, или нет? И что делать тем отраслям сельхозпредприятий, которые не справляются с этой задачей?

Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается ВТО, то никто не рассчитывал на то, что это прямо с сегодня на завтра, после подписания соответствующих документов даст какие-то дивиденды. Дело совсем в другом. Дело в том, что вступление в ВТО, в этот международный экономический клуб, даёт ряд преимуществ по защите своих рынков, в частности, по защите рынков металлопродукции, химической продукции. Мы ещё не начали целиком и полностью использовать все эти возможности, но мы намерены это сделать.

Скажем, для примера, что касается рынка химической продукции, рынка удобрений. Наши европейские партнёры до сих пор, несмотря на наше присоединение к ВТО в полноформатном варианте, ограничивают доступ наших товаров химической промышленности, удобрений на свои рынки под различными предлогами. В том числе под предлогом того, что внутри России якобы нерыночным образом складываются цены на газ, а это основное сырьё для производства химических удобрений. И в силу того, что нерыночным образом на газ складываются цены внутри страны, наши производители химической продукции якобы имеют неоправданные конкурентные преимущества при поставках наших товаров на внешние рынки.

Мы убеждены, что это не так, что это чисто отговорка. Но при вступлении в ВТО мы имеем возможность и право оспорить эти решения в соответствующих инстанциях Всемирной торговой организации, чего у нас раньше не было. Я, правда, не знаю, чем ещё закончится это разбирательство, мы его ещё не начали, но в целом такие шансы появляются.

То же самое касается поставок нашей металлургической промышленности на мировые рынки, включая Соединённые Штаты и так далее. Это всё даёт нам определённые права и возможности.

Но самое главное в другом – что при вступлении в ВТО повышается доверие к российской экономике. Мы начинаем работать по общемировым правилам. Это накладывает определённые обязательства на нас, но и создаёт уверенность у наших партнёров, которые работали раньше и намерены работать в будущем. Это долгосрочные и долгоиграющие факторы развития экономики.

А что касается негативных последствий, то да, мы их видим, они возможны, но они не существенны.

В области сельского хозяйства это касается в основном только свинины, но здесь мы имеем право и даже возможности, обговорённые в ходе присоединения к ВТО, по защите этого рынка и по преференциям. Скажем, сельхозмашиностроение в непростой ситуации находится. Но не только из-за того, что мы присоединились к ВТО, и даже, может быть, не из-за этого. Оно и не было в идеальном состоянии. Там много других внутренних наших факторов, мы сами во многом виноваты, что не можем создать такие же равные условия для производителей сельхозпродукции, для работы внутри страны, как это делают другие страны. И это, кстати, нас должно подталкивать, Правительство должно подталкивать к тому, чтобы эти условия создавать.

Неблагоприятные или сложные условия для работы сельхозмашиностроения заключаются и в том, что мы перешли на субсидирование сельского хозяйства погектарно. Это даёт возможность нашим сельхозпроизводителям делать выбор в приобретении лучшей техники по лучшим ценам. Это усугубляет конкуренцию. В этом есть и минусы, конечно, есть и определённые плюсы, потому что это должно подталкивать к модернизации. Но мы должны думать и о поддержке таких отраслей.

Такие инструменты у нас есть даже в рамках присоединения к ВТО. Скажем, машиностроение. Был целый набор мер защиты, неудобно говорить сейчас, но был, есть, и мы продолжаем его использовать, будем использовать, не нарушая правил ВТО. В целом я считаю, что ожидаемых негативных последствий нет, а возможное позитивное влияние на развитие экономики в целом сохраняется.

ВОПРОС: Александр Юнашев, «Лайф ньюс».

Владимир Владимирович, здравствуйте!

Отвечая на один из вопросов, Вы сказали, что в целом оцениваете деятельность Правительства удовлетворительно, то есть на «троечку». И также рассказали, что и зарплату чиновникам повышаете…

В.ПУТИН: У нас есть «удовлетворительно» и «неудовлетворительно». У нас нет пяти-, семи-, десятибалльной системы, есть «удовлетворительно» и «неудовлетворительно». Я оцениваю как «удовлетворительно».

А.ЮНАШЕВ: Но заметили, что и зарплату чиновникам повышаете, для того чтобы профессионалов с рынка можно было брать.

Любая критика в сторону министров сразу же порождает слухи об отставке Правительства. Министрам что, пора уже собирать вещи? Или кто-то ещё может остаться поработать?

И раз уж Вы не ответили на вопрос Гамова о преемнике, у Медведева вообще шансов нет тогда, простите?

В.ПУТИН: У Вас какое издание? «Лайф ньюс»?

А.ЮНАШЕВ: Да.

В.ПУТИН: Вы мне задаёте провокационный вопрос, в стиле Вашего издания.

Я же сказал, что оцениваю работу Правительства как удовлетворительную. И вообще полагаю, что самое плохое, что может быть, это кадровая чехарда. Разумеется, в рамках этой работы есть какие-то вещи, которые можно и нужно было бы, на мой взгляд, делать энергичнее, более эффективно, своевременно. Некоторые вещи затягиваются. Но я же дал характеристику того, что такое работать в Правительстве. Это сложная работа. И потенциал действующего Правительства далеко ещё не реализован.

ВОПРОС: Илона Руднева, РИА «Новости».

Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, в последнее время российские предложения по ряду мировых проблем востребованы. Речь идёт, в частности, о сирийском химическом оружии и иранской ядерной проблематике. Скажите, пожалуйста, на Ваш взгляд, в 2014 году положительная тенденция продолжится? Может быть, у России есть ещё какие-нибудь интересные инициативы? Если есть, то какие?

Спасибо.

В.ПУТИН: Мы действительно, считаю, внесли существенный вклад в решение острых и многолетних проблем, связанных с Сирией, с иранской ядерной программой. Но мы и далеко не единственные, в результате работы которых международное сообщество продвинулось в решении этих задач. Без нашей совместной работы с американцами, с европейцами, с нашими китайскими друзьями добиться этих результатов было бы невозможно.

Конечно, мы с вами находимся в России, мы с вами российские граждане и можем гордиться тем, что и как мы делаем на международной арене. Я считаю, что мы вполне можем гордиться нашей принципиальной позицией по всем этим вопросам. Мы не дёргались, что называется, не прыгали из стороны в сторону, у нас принципиальный подход к этим проблемам, основанный на базовых принципах международного права. Но, повторяю ещё раз, без совместной работы с нашими партнёрами этих результатов добиться бы не удалось.

Поэтому мы благодарны нашим коллегам из Госдепартамента США, из Еврокомиссии, как я сказал, из Министерства иностранных дел Китайской Народной Республики и благодарны их политическому руководству за совместную работу. Понимаете, если по-честному, где-то мы предлагали нечто такое, что легло в основу этих решений, что-то предлагали американцы, китайцы, европейцы. Это всё результат совместной работы, и по-другому к этому нельзя относиться.

Но мы будем и дальше вместе с нашими партнёрами работать так же, надеюсь, напряжённо. Как вы знаете, в следующем году мы принимаем «восьмёрку». Наша работа в «восьмёрке» будет строиться на основе преемственности предыдущей страны, принимавшей этот форум, и повестка дня будет вырабатываться совместно. Это традиция, которая сложилась в работе «восьмёрки», да и «двадцатки». На экспертном уровне шерпы совместно ищут наиболее важные и острые темы и вместе вырабатывают приемлемые для всех стран формулировки.

Именно так, имея в виду ключевую роль Организации Объединённых Наций, авторитет которой, на мой взгляд, в результате совместной работы и выхода на состоявшееся решение самым серьёзным образом возрос, мы и будем строить свою работу в 2014 году.

В.ПУТИН: Телеканал «Дождь».

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте. Антон Желноваков, телеканал «Дождь». Про Украину.

Если многонедельный и несанкционированный, что важно подчеркнуть, «майдан» случится на Соборной площади в Москве или на Красной, как Вы будете реагировать? Какое политическое решение будете в связи с этим принимать?

И потом второе уточнение.

В.ПУТИН: Я не буду принимать никаких политических решений, буду действовать в соответствии с законодательством Российской Федерации. Каждый гражданин либо политическая партия, объединение имеют право выражать своё мнение в отношении тех или иных принимаемых в стране решений, в том числе и с помощью массовых уличных мероприятий, но любые действия подобного рода должны оставаться в рамках закона. Если кто-либо выходит за эти рамки, то государство обязано – я хочу это подчеркнуть, это не какая-то воля политическая, а обязательство органов власти – наводить порядок, потому что иначе такое развитие событий может привести к хаосу, что самым негативным образом отразится на экономике, на социальной сфере и на политическом состоянии всего государства.

А.ЖЕЛНОВАКОВ: И ещё одно уточнение. Вы много говорили, понятно, про братский народ. Но если сейчас поехать в Киев, то в адрес России, особенно среди молодых людей, которые собираются на том же майдане, довольно много негативных слов и нелюбви к нашей с Вами стране. Как Вы относитесь к эмоциональной стороне того, что происходит там? Спасибо.

В.ПУТИН: Я думаю, что вопрос в информированности. Есть, конечно, наверное, есть и у нас люди, настроенные националистически, и таких, если по головам посчитать, тоже покажется немало, которые могут вполне бойко излагать свою точку зрения по отношению к Украине, но подавляющее большинство российских граждан относится к Украине позитивно. Это стопроцентно, к бабке ходить не нужно, спрашивать.

То же самое, я думаю, и на Украине. Но всегда среди 45-миллионного населения можно найти людей, которые изначально, по определению просто относятся плохо. Это их право. Но думаю, что вопрос в значительной степени связан с недостаточной информированностью, в том числе касающейся европроцесса на Украине.

Кто-то говорит, что у украинского народа украли «европейскую мечту». Во-первых, мы к этому не имеем никакого отношения. Это выбор самого украинского народа и легитимных властей – вступать в какой-то союз или не вступать, подписывать какие-то документы или не подписывать, я об этом говорил много раз. И это наша принципиальная позиция. Мы не имеем к этому никакого отношения.

Второе. Когда я говорю о недостаточной информированности, имею в виду, что нужно почитать документы. Ведь почему оппозиция, которая борется с действующей властью, постоянно обращается к евротематике? Очень легко спекулировать на этих вопросах. «Хотите жить как в Париже?» – «Хотим!» – «Давайте подписывать!» А кто бы сказал: «Давайте почитаем!»?

Вы читали, что там написано? Нет. А здесь вот коллеги, женщина или мужчина, поднимали плакат «Украина», я хочу спросить: вы читали эту бумагу? Нет. Никто же ни фига не читает! Вы читать умеете? Посмотрите, что там написано: рынки открыть, денег нет, нормы торговые и технические регламенты ввести европейские. Значит, промышленность надо закрыть, сельское хозяйство развиваться не будет. Я уже сказал, это абсолютно явный крен туда – становиться сельхозпридатком еврозоны, но это выбор кого-то. Хорошо, пожалуйста, их выбор.

Но у нас ведь, смотрите, что происходит. Ведь мы Украину никуда не тащим, у нас с Украиной есть зона свободной торговли. Мы же не говорим о том, что будем дискриминировать украинские товары. Наоборот, мы говорим, что если Украина подпишет этот документ, то мы вынуждены будем сделать только что? – преференции снять. Мы для себя не можем их сохранить, это подорвёт нашу собственную экономику. Но украинские товары будут, и я уже об этом говорил, пользоваться режимом страны наибольшего благоприятствования. Льгот только не будет. Кто нас может заставить льготы предоставлять? Это совсем уже запредельные требования. Если всё это посчитать, взвесить, то тогда и молодые люди вполне могут разобраться в этом и сказать: «Да, мы хотим европейских стандартов, но давайте это сделаем таким образом, чтобы машиностроительные предприятия завтра не закрылись, чтобы судостроение осталось на плаву, чтобы авиация не померла, чтобы космическая отрасль не сдохла, машиностроение в целом осталось живым». Все эти рынки и кооперация – в России.

Я привёл пример с вертолётной техникой, с двигателями. Не смогли добиться. Мы второй завод уже заложили в Петербурге. А у нас там ещё много чего есть, где мы можем совместно поработать. КБ «Антонов» в хорошем состоянии, и мы можем дальше кооперацию развивать. В судостроении можем многое наладить, в космической и ракетной технике многое можно совместно сделать, в атомной промышленности.

Взяли, загрузили в своё время американское топливо в атомные электростанции на Украине. Там же все стержни «пошли». Вы понимаете, в чём дело? Это же серьёзные вещи. И потом нашим специалистам пришлось вернуться и решать сложные технические задачи, вытаскивать это всё и загружать опять российское топливо. Под российское топливо было сделано изначально.

И у меня ещё такой вопрос возникает. Вы сказали, что плохо относятся некоторые к России. Но подумать надо вот о чём. Ведь те, кто сегодня активно продвигает идеи, связанные с подписанием документов с Евросоюзом, – это в основном те люди, которые у власти были совсем недавно. Господин Яценюк, по-моему, был чуть ли не министром иностранных дел, Раду возглавлял. Тимошенко была главой правительства. Ющенко тоже придерживается таких же взглядов, был Президентом. Почему же они не подписали тогда, когда были у власти, документов, связанных с присоединением к Евросоюзу? Почему же они этого не сделали тогда? У власти были, никто не мешал, взяли бы, подписали все бумаги, и вопросов бы не было сегодня. Почему этого не сделали? У меня возникает законное подозрение, что связано это дело совсем не с присоединением к Евросоюзу. Это внутриполитическая борьба, поводом для обострения является линия подписания этого документа с Евросоюзом, но только поводом. Мы исходим из того, что кто бы ни победил в этой политической борьбе, как бы дальше ещё ни сложилось, мы будем с Украиной работать, сотрудничать в том формате и в том объёме, который будет наиболее интересен, приемлем для самого украинского народа.

ВОПРОС: Добрый вечер, Владимир Владимирович! Николай Зусик, «12-й канал», Омск.

Я очень внимательно смотрел Ваше Послание Федеральному Собранию, Вы говорили о неких зонах в Сибири, которые будут усиленно развиваться. Я точную формулировку не помню, но был назван Красноярск.

В.ПУТИН: Зоны опережающего развития.

Н.ЗУСИК: Зоны опережающего развития, спасибо. Вы говорите про Красноярский край, про Дальний Восток, про Хакасию, если мне память не изменяет, но Сибирь-то – она большая, а про Западную Сибирь ничего не сказали. Я думаю, может быть, невнимательно слушал, либо Вы не сказали просто об этом, либо у Вас на Западную Сибирь какие-то другие планы.

Пользуясь случаем, хотел бы Вас пригласить на празднование 300-летия города Омска, хотя ещё три года до этого.

В.ПУТИН: Надо готовиться, конечно.

Н.ЗУСИК: Да, Вы, пожалуйста, пометьте себе. В прошлом году нам пообещали метро, у нас очень большие проблемы с транспортом.

В.ПУТИН: А кто обещал?

Н.ЗУСИК: Сегодня мы говорили, помните, про рейтинг чиновников. Он был среди них. Пообещали, что надо давать. В итоге всё-таки дела у нас не очень хорошо с этим двигаются. На этом месте, видимо, я должен денег попросить, но я не буду. То есть власть областная это делает. Собственно говоря, приезжайте к нам – посмотрим.

В.ПУТИН: А денег нет.

Н.ЗУСИК: А денег нет, да. Приезжайте к нам. Я думаю, будет прекрасное празднование. И заодно пообщаемся на многие другие темы.

Д.ПЕСКОВ: Коллеги, если можно, давайте уважать друг друга и формулировать вопросы чётко.

Н.ЗУСИК: Про Сибирь меня интересует вопрос.

В.ПУТИН: Вы знаете, почему я не говорил про Западную Сибирь? Западная Сибирь – технологически достаточно высокоразвитый регион и инфраструктурно развитый. То есть, конечно, нет предела совершенству, и там ещё очень много чего нужно сделать, в том числе и по городам-миллионникам. В таком шикарном, я считаю, очень хорошем сибирском городе, как Омск, конечно, надо подумать над развитием инфраструктуры, не только подумать, но и поработать как следует.

Что касается того, почему я сказал именно о Дальнем Востоке, о Красноярске. Вот почему. Потому что мы приняли ряд решений о льготировании работы, экономической деятельности на Дальнем Востоке. И не распространили это льготирование, прежде всего это касается налога на прибыль, на землю, на ряд регионов Восточной Сибири, в том числе Красноярск и Республика Хакассия.

Не сделали это по настоянию некоторых правительственных ведомств, исходя из того, что, скажем, Красноярский край сам является достаточно развитым и в бюджетном отношении устойчивым. Но когда я сказал «развитым», прежде всего я имел в виду вторую составляющую. В бюджетном смысле это достаточно устойчивый регион.

Вместе с тем это «а» – очень большой регион. И «б» – значительная часть его благополучия основана буквально на нескольких предприятиях, которые можно перечислить, загибая пальцы одной руки. Это «Норильский никель», это алюминиевые предприятия и некоторые другие. Но для такого огромного края этого совершенно недостаточно. В том числе и Хакасия должна развиваться более высокими темпами.

Именно поэтому мы приняли решение распространить эти льготы, которые предусмотрели ранее для Дальнего Востока, и на всю Восточную Сибирь, включая Красноярский край и Хакасию. Вот в чем была новация. Собственно говоря, вот и все.

Но это совсем не значит, что мы забыли про Западную Сибирь. Повторяю еще раз, вопрос только в том, что по сравнению с Восточной, она, конечно, в более выигрышном положении находится. Она, во-первых, ближе к Европейской части совсем, и инфраструктурно легче там работать. И стоимость перевозок там совсем другая.

Поэтому, конечно, и Западная Сибирь будет развиваться, но в числе наших приоритетов, имея в виду сложности экономического характера на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, мы поэтому и обратили на это наибольшее внимание. Когда я говорю «мы», имею в виду не себя – «Мы, Николай Второй», – а имею в виду команду и правительственную, и команду Администрации [Президента], с которой мы вместе формулировали все предложения, изложенные в Послании.

Что касается Восточной Сибири и Дальнего Востока, то по Дальнему Востоку, как вы знаете, у нас есть специальная программа. Я уже не помню, сколько, по-моему, 300 с лишним миллиардов живых денег предусмотрено на ближайшее время.

Но Западная Сибирь – на нее вполне могут и должны быть распространены другие предложения, изложенные в этом же Послании, а именно предложения, касающиеся создания территории опережающего развития, создания индустриальных парков, свободных зон.

И новация заключается в том, что мы предлагаем вернуть деньги, которые регионы будут тратить на создание инфраструктуры этих зон, из федерального бюджета в виде трансфертов назад в регионы Российской Федерации, которые уделяют развитию производства такое приоритетное внимание. И я уверен, что мы это сделаем. Безусловно, это отразится и на Западной Сибири.

В.ПУТИН: Извините, пожалуйста, там девушка с мишкой. Это что такое? Мишка больно интересный.

РЕПЛИКА: Спасибо большое, Владимир Владимирович. Это не мишка, это снежный человек – Йети, туристический талисман Кузбасса. У нас очень хорошо сейчас развивается туризм. Я просто, если позволите, хотела его вручить Вам.

В.ПУТИН: Мне? Спасибо большое.

РЕПЛИКА: Да. Но пока он посидит у меня, я потом отдам представителям вашей Администрации.

В.ПУТИН: Правильно.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, мой вопрос связан с основной отраслью нашей экономики региона, он связан с угольной промышленностью.

Вы неоднократно приезжали в наш регион и проводили поистине исторические совещания, которые давали новый импульс развитию этой отрасли. В этом году мы добудем 203 миллиона тонн угля. Но сейчас сложилась такая ситуация, которая не зависит от нас, такая проблема, которая требует Вашего личного вмешательства.

На складах угольных предприятий Кузбасса лежит 16 миллионов тонн угля. Это тройной норматив. Во-первых, это очень опасно – он самовозгорается. Во-вторых, он теряет свои качества, он выветривается. и самое главное, что это негативно психологически влияет на горняков, которые работают в тяжелейших условиях и которые видят, что их труд никому не нужен.

Причина в том, что у «РЖД» нет возможности вывозить весь уголь, есть проблемы с пропускной способностью, и порой эти угольные составы, для того чтобы пробиться к портам, стоят брошенные на Забайкальской дороге Транссиба. То есть проблема в восточном направлении.

Подскажите, как Вы видите сейчас решение этой проблемы? Дело в том, что сейчас цены на уголь упали на 40 процентов, и даже по таким бросовым ценам мы его не можем продать, потому что он стоит на подходах в портах.

Спасибо. Ольга Фролова, ГТРК.

В.ПУТИН: Мы практически в первой части нашей встречи сегодня говорили, я не помню, кто-то из коллег задавал вопрос по ФНБ. И я тогда рассказывал о том, что один из приоритетов средств, которые мы собираемся направить из Фонда национального благосостояния и Резервного фонда Правительства, из ФНБ точнее, как раз на расшивку возможностей Транссиба и БАМа, в восточном прежде всего направлении. И без этого мы, конечно, не можем рассчитывать на подъем восточных регионов страны, именно поэтому туда направляем средства. С этим и связано – с недостаточностью инфраструктуры, которая является естественным ограничителем экономического роста.

Вторая проблема, Вы сами тоже ее назвали – это рынки «припали», есть проблемы с реализацией, потому что в значительной части производимый нашими горняками продукт продается на внешних рынках. И как только спрос сокращается, это сразу отражается на производстве.

Что же касается возможных технических проблем, конечно, я обращу на это внимание Минтранса и «РАО РЖД». Есть много своих внутренних вопросов, в том числе это связано с тем, что очень медленно принимаются решения об обновлении вагонного парка. И старые вагоны, хоть формально их и ремонтируют, но все-таки они забивают пути, создают определенные технологические проблемы. Наверное, есть и другие. Я Вам обещаю, что мы обязательно это пообсуждаем саму проблему, связанную с перевозкой.

Что касается продаж, в том числе на внешнем рынке, как понимаете, это объективный фактор, и на это даже с правительственного российского уровня повлиять практически невозможно. Но сделаем все для того, чтобы горнякам помочь.

Горняки – это особая каста, но не закрытая каста, и люди, конечно, открытые, а каста в том смысле, что это люди с особым характером – я, действительно, там много очень бывал, неоднократно, – заслуживающие всяческого уважения и поддержки. Подумаем, что можно сделать дополнительно в этой ситуации.

ВОПРОС: Телекомпания «РЕН ТВ», Александр Жестков.

Я бы хотел обратиться к теме прошедших выборов мэра Москвы. У меня в руках интервью Сергея Собянина, в котором он признал то, что советовался с Вами по поводу участия в этих выборах Алексея Навального. И Ваша реакция была положительной.

Если это действительно так, дело ли Президента решать, кому участвовать в выборах, а кому не участвовать? Вообще, почему проводились такие консультации, например, по Навальному? Он представляет угрозу для власти?

В.ПУТИН: Если бы представлял угрозу, на выборы не пустили бы. И не пустили бы не каким-то административным способом, а законом и политическим. И дело совершенно не в конкретных фамилиях. Он по конкретным фамилиям, я не знаю, как в интервью написано, со мной не советовался.

То, что мэр столицы обсуждает политические вопросы с Президентом, мне кажется, это абсолютно нормальная вещь, ничего здесь экстренного нет. Но я действительно исходил из того, что все, кто имеют хоть какие-то шансы реально побороться за пост мэра, должны это сделать, и им нужно помочь.

Конечно, людям, которые малоизвестны на муниципальном уровне, пройти этот фильтр не просто. И связано это совершенно не с тем, что там власть критикуют или не критикуют, а просто муниципалы, здесь мы разговаривали о муниципальном уровне власти, ближе всего к народу. Они понимают, что человек может сделать, а что не может, чего он в состоянии добиться реально, а чего нет. И когда оценивают, тогда они свой вердикт выносят – поддержать такого человека или не поддержать.

Но я исходил из того, что если у кого-то есть хоть какие-то реальные шансы, то надо помочь этим людям себя проявить, себя заявить. Может быть, это будет способствовать решению нескольких задач.

Во-первых, люди, когда выходят на такой серьезный уровень, начинают понимать все-таки реалии нашей жизни, где мы живем и куда нужно идти, чего конкретно надо добиваться. Не просто так: «Караул, держи вора!» Как правило, так кричат те, кто сами чего-то сперли, извините. Понятно, да? Но почувствовать требования, реальные требования людей, реальные задачи, перед которыми стоит тот или иной субъект Федерации, либо в данном случае Москва.

И в целом, на мой взгляд, это полезно для самих этих людей, полезно, чтобы они становились более серьезными, основательными – это с одной стороны. А с другой, чтобы и люди тоже посмотрели: «А что же, собственно, избиратель, а что же кандидат предлагает реально, кроме того, что ругается на действующую власть? А что он сам реально предлагает, и как он хочет добиться того, что предлагает? Это вообще серьезное предложение или нет?»

Так что и для кандидатов, и для избирателей, на мой взгляд, это процесс положительный. Но когда мы говорим «фильтр муниципальный» – да, фильтр, согласен, но все-таки это не пустой инструмент отсечки неугодных властям, с этим я никогда не соглашусь.

Это такой фильтр, который заставляет кандидата подумать о реальных потребностях того населенного пункта или страны, где он собирается баллотироваться. На мой взгляд, это правильная вещь, во всяком случае, сегодня

(Обращаясь к журналистке в зале.) «Вова и Маша». Я помню нашу дискуссию. Меня мама так только называла в свое время, мне было очень приятно это услышать.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Екатерина Выскребенцева, «ТВ Центр».

Россия в этом году вошла в «Топ 100», рейтинг стран по ведению бизнеса. Одна из Ваших задач, целей, которые Вы поставили, – чтобы к 2018 году Россия оказалась в двадцатке этого рейтинга. В общем, на бумаге кажется, что все гладко, в частности, недавно Агентство стратегических инициатив отчитывалось, что, по-моему, около половины всех мероприятий из «дорожных карт» уже реализованы. Но когда я и мои коллеги приезжаем в регионы и беседуем с предпринимателями, то там говорят, что не то, что какие-то «дорожные карты», а, что называется, «бездорожье» полное.

Как Вы считаете, какие меры нужно принять, чтобы эти инициативы не остались на бумаге, а были реализованы в жизни?

В.ПУТИН: Во-первых, хочу вам сказать, что мы все всегда чем-то недовольны. И я всегда чем-то недоволен из того, что я сам делаю и что делают мои коллеги. Думаю, что вполне естественно, что и предпринимательское сообщество чем-то остается недовольным, потому что хочется все и сразу. Это вещи долгосрочного, долгоиграющего действия. И резко очень сложно что-то сделать. Можно, но эффект иногда бывает отрицательным. Хотя мне тоже очень хочется, чтобы все эти процессы проходили быстрее, чтобы конкурентоспособность наша росла быстрее, чтобы производительность труда росла быстрее. Я уже говорил, мы в несколько раз, в два-три раза отстаем от ведущих экономик по производительности труда, а это связано напрямую с производительностью труда.

Вместе с тем хочу обратить ваше внимание, что те «карты» по улучшению предпринимательского климата, о которых Вы сказали, сделаны-то самим предпринимательским сообществом, это же не мы придумали, мы только их поддержали. Агентство стратегических инициатив, которое собирало предложения из бизнес-сообщества по этой тематике, их только обобщило и предложило Правительству, а Правительство с этим практически целиком согласилось.

Нельзя сказать, что совсем ничего не происходило. Все-таки происходит, и происходят положительные изменения. Когда я говорил, что считаю работу Правительства удовлетворительной, я имел в виду как раз и эти изменения. И дело не только в рейтингах, что на самом деле важно, но не является принципиальным и важнейшим показателем.

Вот этот «Doing Business» – в принципе серьезный рейтинг, но нам нужно создавать свои собственные. Именно поэтому в 81 субъекте Федерации мы сейчас это будем делать, в том числе и в вашем, с приглашением предпринимательского сообщества из вашего региона, чтобы они на месте прямо смотрели, что нужно. Но, понимаете, еще важна другая часть – что возможно.

Когда люди начинают серьезно подходить, когда они видят, что, условно говоря, здесь 100 лет не было дороги, сказать: «Давайте построим завтра дорогу!» – можно сказать, конечно. У нас, вы знаете, не было, вообще никогда не было дороги, которая связывает Дальний Восток и Европейскую часть, не было такой дороги вообще у Российской Федерации никогда. Начали ее строить в 1962 году, потом бросили, потом возобновили и опять бросили. Мы взялись и за три-четыре года построили. Также и у Вас, и в любом другом субъекте. Надо всегда сопоставлять то, что нужно, и то, что возможно. И в ходе совместной работы административных структур и бизнеса вырабатываются естественным образом сформулированные требования, исполнимые. Я надеюсь, что так будет и в Вашем случае. Спасибо.

Вот здесь мишка. Говорят, что я там ошибся, а здесь мишка точно. Уж не ошибешься – точно мишка. Пожалуйста.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович. Газета «Собеседник», Елена Мильчановска.

«Собеседник» – общероссийская еженедельная газета, цветная газета Советского Союза, первый номер которой, к сожалению, вышел черно-белым, потому что в этот день умер Андропов, так сложилось.

Я Вас прежде всего поздравляю с наступающим Новым годом, желаю Вам счастья, здоровья, исполнения всех Ваших желаний и чтобы мы Олимпиаду и Паралимпиаду в Сочи провели так, чтобы поразить весь мир с хорошей стороны, чтобы у нас все получилось в этом плане. И мишка тоже присоединяется к поздравлениям.

У меня вопрос новогодний. Вы в начале декабря сказали, что скидываться было бы неплохо работникам бюджетных организаций на корпоративы. И очень многих это напугало, даже как-то люди стали отменять корпоративы. К сожалению, сейчас отмена корпоратива, если уже заказаны ресторан, артисты дорогие, зачастую стоит столько же, сколько проведение. И вообще людям трудно найти деньги. Вы сказали, что в КГБ…

В.ПУТИН: В добрый час.

Е.МИЛЬЧАНОВСКА: Можно проводить, да?

В.ПУТИН: Не злоупотребляйте только.

Е.МИЛЬЧАНОВСКА: Спасибо.

И еще такой вопрос.

К сожалению, газетам и журналам, хотя это коммерческие организации в основном, очень трудно найти деньги на корпоративы. (Смех в зале.)

В.ПУТИН: Сколько надо?

Е.МИЛЬЧАНОВСКА: Владимир Владимирович, приходите к нам просто на юбилей. «Собеседнику» в следующем году 30 лет. Это, кстати, я с Вами на обложке здесь. Помните нашу майскую встречу?

В.ПУТИН: Конечно.

Е.МИЛЬЧАНОВСКА: У меня после нее наладилась личная жизнь, вышла замуж наконец-то.

В.ПУТИН: Давайте поподробнее, объясните всем, что происходит.

Е.МИЛЬЧАНОВСКА: Но не за Вас, за своего мужа, не поймите неправильно. Я Вас люблю платонически.

Владимир Владимирович, раз уж Вы так сами заговорили, приглашаю Вас на корпоратив «Собеседника» 6 марта в «Президент-Отеле» (так случайно выбрали).

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Е.МИЛЬЧАНОВСКА: И, смотрите, нас, нашу печатную отрасль заботит вопрос, что глава государства уделяет внимание телевидению, дает интервью ежегодно, есть такая традиция, а печатным СМИ... Вы, кстати, мне пообещали интервью дать на досуге, я все жду, надеюсь, что у Вас найдется время, может быть, как раз к 30-летию, которое будет в феврале-марте. Не могли бы Вы больше внимания уделять печатным СМИ даже не в плане интервью, а в том плане, что очень трудно найти деньги на печатное распространение, киоски не хотят брать газеты распространять, а Россия – все еще традиционная страна, и многие любят именно печатное слово, бабушки и дедушки привыкли читать. Кстати, это и показывает «Собеседник»: наш тираж вырос за последние пять лет на 20 процентов. То есть газеты хотят читать люди, но, к сожалению, очень трудно выжить в связи с конкурентной борьбой интернета, телевидения. Может быть, глава государства как-то нам в этом поможет.

Спасибо огромное.

В.ПУТИН: Вы знаете, что касается печатных СМИ, то здесь есть проблемы действительно, я согласен. Они связаны не только с развитием электронных СМИ, интернета и так далее. Некоторые мировые издания с вековой и более традицией и историей своей собственной переходят исключительно в электронный формат, вы знаете об этом. Связано это с тем, что люди все больше и больше именно там черпают информацию. Но Вы правы в том, что у нас есть определенная традиция и, конечно, хотелось бы ее сохранить. В этой связи, и вы тоже об этом должны знать, государство приняло ряд решений, связанных с льготными ставками налогообложения. Это и есть, собственно говоря, поддержка печатных СМИ.

Есть и другая проблема очень острая – проблема распространения. Сеть киосков – это тоже бизнес, но бизнес своеобразный. Мы, к сожалению, вообще сократили поддержку государственных СМИ в 2014 году, связано это с бюджетными ограничениями СМИ с государственным участием. И все наши основные каналы, в том числе ВГТРК, как-то к этому отнеслись без восторга, но это вынужденная мера, повторяю, связанная с бюджетными ограничениями.

Что касается печатных, то давайте подумаем еще. Действительно, надо реально подумать и дополнительные меры поддержки изыскать.

А Вас лично я поздравляю с бракосочетанием. У Вас дети есть уже? А по материнскому капиталу вопросов нет пока? Опаздывать нельзя. Я желаю Вам успеха, без всяких шуток, действительно желаю Вам успеха. И интервью дам. Обязательно.

ВОПРОС: ИТАР-ТАСС, Вероника Романенкова.

Поскольку дети у меня уже есть, и в большом количестве, меня волнует…

В.ПУТИН: Сколько у Вас детей?

В.РОМАНЕНКОВА: Трое.

В.ПУТИН: Молодец.

В.РОМАНЕНКОВА: Меня волнует наше образование.

Очень долго в России пытались найти консенсусную позицию по ЕГЭ, так и не нашли. Школы, университеты, родители, сами дети, губернаторы, министры имеют свои позиции, каждый свою, и у каждого есть свои претензии к этому экзамену. И при этом ЕГЭ не стал объединяющим фактором в обществе, не решил проблему коррупции и социальных лифтов. Но мы стали к нему привыкать в последнее время. А Ваше предложение ввести сочинение по литературе добавило какой-то неясности.

Вы настаиваете на том, что сочинение надо будет писать уже в нынешнем учебном году? И это Ваше предложение можно назвать какой-то «чёрной меткой» для ЕГЭ? Не идёт ли дело к его отмене? Или это будет косметическая мера?

В.ПУТИН: Вы знаете, это и не то, и не другое. Вообще мне кажется, что это не очень хорошая вещь – какие-то «чёрные метки» рассылать. И это не косметика. Если Вы относитесь к критикам ЕГЭ, я думаю, Вы со мной согласитесь в том, что живая работа, творческая работа молодого человека при написании сочинения – это серьёзная вещь, которая призвана обогатить и сам учебный процесс, и абитуриента.

Можно ли это сделать в этом году? Мне бы очень хотелось, но я, честно говоря, в технологию доведения этого решения до его окончательной реализации вмешиваться бы не хотел. Надо посмотреть, есть свои определённые требования. Если детей готовили к тому, чтобы они уже в этом году вышли на то, чтобы писать сочинение, это одно дело. А если ещё школьники не готовы, то лучше подготовиться как раз и начать эту работу со следующего года. Это Министерство образования вместе с коллегами в регионах должно решить.

Суета здесь совершенно ни к чему. Чего спешить? Но если это можно сделать уже сейчас, было бы лучше, конечно, сейчас сделать. А в целом есть и плюсы, и минусы всё-таки. Минусы очевидные.

По поводу того, является ли это социальным лифтом или нет, я не соглашусь с Вами в том, что это совсем не является социальным лифтом, если иметь в виду возможность поступления в ведущие вузы страны абитуриентов из регионов Российской Федерации.

Если мы посмотрим на статистику после введения ЕГЭ, количество людей, поступающих в ведущие вузы России из регионов Российской Федерации, существенно возросло. Поэтому всё-таки это является социальным лифтом.

Возникает другая проблема – проблема общежитий. Это правда. Но правда также и то (я с Вами здесь тоже согласен), что эта система, безусловно, нуждается в модернизации и в совершенствовании. И, может быть, только одних зачёркиваний, крестиков, ноликов недостаточно для того, чтобы определить полноту знаний. Это первое.

И второе – нацелить, самое главное, на получение этих знаний.

Будем дальше думать над этим.

ВОПРОС: Добрый день! Марина Захарова, федеральное информационное агентство REGNUM.

Я бы хотела задать вопрос по теме, которая несколько ушла на второй план. Это социальные нормы, нормы социального потребления. Решение уже апробировано в экспериментальных регионах, и практика показала, что люди в принципе не согласны, выходят на митинги.

Решение по соцнормам регионы будут принимать самостоятельно, и это приведёт к тому, что уже сейчас в экспериментальных регионах эти соцнормы различаются, причём различаются в разы. Не приведёт ли это к проседанию уровня жизни в России? Тем более стоит отметить, что россияне потребляют того же электричества, уровень потребления электричества меньше по сравнению с домохозяйствами Европы и США. А впереди ещё также соцнорма на воду и на тепло.

Спасибо.

В.ПУТИН: Вопрос очень важный и очень чувствительный для людей. Согласен с этим полностью.

Как Вы знаете, Правительство приняло решение о нормах и нормативах только на электричество и только в некоторых регионах в качестве эксперимента. И то, что мы сейчас видим, а Вы совершенно справедливо обратили внимание на некоторые перекосы, это сигнал к тому, что нужно внимательнее подойти к реализации этих решений в будущем, если они будут реализовываться.

Нормы должны быть нацелены на совершенствование всех механизмов, на модернизацию отрасли, на энерго- и теплосбережение, но они не должны вести к повышению оплаты. И если это происходит, то тогда региональные власти и соответствующие правительственные структуры должны на это отреагировать.

Но хочу ещё раз подчеркнуть то, с чего начал ответ на Ваш вопрос. Пока не принято решение о введении каких-то норм ни по теплу, ни по другим компонентам. Пока это только электричество, и то, для того чтобы оценить, что реально на практике возникает.

Это то же самое, как с ростом тарифов на ЖКХ. Вы правы здесь, мне добавить нечего, когда говорим о том, что нужно очень аккуратно к этому подходить и своевременно, на небольшую величину, но своевременно повышать тарифы. Если этого не делается вовремя, то потом начинаются всплески, понимаете? Этого нельзя допустить.

Должны быть выработаны методические как минимум указания с правительственного уровня, которые не позволили бы этим перекосам, о которых Вы сейчас упомянули, негативным образом отражаться на материальной стороне жизни наших граждан. Полностью согласен. Посмотрим на это повнимательнее, конечно.

Маша, пожалуйста.

ВОПРОС: Мария Соловьенко, Владивосток, газета «Народное вече».

Слово материально, поэтому я к Вам обращаюсь: гражданин пожизненный Президент Российской Федерации, прошу не обижаться, я сейчас объясню почему. Поскольку Ваш удивительный синеглазый пресс-секретарь в прошлый раз практически у меня вырвал микрофон, я буду краткой, мой вопрос будет один, но из трёх частей.

В.ПУТИН: Это по-нашему.

М.СОЛОВЬЕНКО: Коллеги, я прошу вас не смеяться, потому что я очень волнуюсь, и серьёзные будут вопросы. Не смейтесь, пожалуйста.

В.ПУТИН: Прошу Вас.

М.СОЛОВЬЕНКО: С последней части [начну], Вам не нужно отвечать. Девушка с мишкой поздравила Вас с наступающим годом, а я хочу всех коллег, Россию и весь мир – вы здесь делегированы странами. Я хочу напомнить любимого писателя – повесть «Чук и Гек», в 1934 году он [её] написал, почти 80 лет назад. Я думаю, эти строки – каждый желает счастья, желаю всем счастья, вот что он написал, это важно помнить, о России: «Что такое счастье – это каждый понимал по-своему, но все вместе люди понимали и знали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовётся советской страной». Добавлю: а сейчас зовётся Россией, чтобы за советскую страну меня не ругали, как Газманова.

Теперь я выступлю в роли чеченского журналиста, который всегда у вас что-то просит. Про коррупцию не буду, смущать не буду. У нас замечательный центр во Владивостоке (вот про АТЭС Вы спрашивали) построили медицинский. Он начал работать, начались операции. Стоит огромный ПЭТ, Вы знаете, что это такое, ядерный такой томограф, который онкологию упреждает. У нас тяжёлая ситуация в Приморье по онкологии. У нас взрыв был атомный, Чажма, атомные реакторы у нас там остались от лодок, у нас Фукусима рядом, собираются хоронить отходы, не спросив нас. Очень многие люди болеют, помощь очень слабая. Так надеялись на этот ПЭТ, но забыли, он 70 миллионов стоит, забыли 20 миллионов. Нужен маленький реактор, который будет эти капсулы делать – изотопы.

Я Вас попрошу, Владимир Владимирович, даже не надо из бюджета, Вам стоит только плечом повести, и все эти абрамовичи, прохоровы, жена Шувалова, они к нам часто все приезжают, они богатые люди. 20 миллионов надо. Не надо из бюджета. Эту шайку Минобороны тряханите – по 2–3 миллиона. Извините, я так говорю (не надо хлопать, коллеги, это очень больно). У нас маленькие дети болеют, едут в Сингапур, родители квартиры продают, чтобы их спасти. Ну сделайте до нового года нам этот подарок.

Вот, я как попрошайка сегодня. Всё, Вы решите этот вопрос, я думаю. Хотите ответьте, хотите – нет.

В.ПУТИН: Нет, но 20 миллионов…

М.СОЛОВЬЕНКО: И последний. Нет, Вы ответьте, а тот последний, короткий, можете не отвечать, но он очень серьезный будет.

В.ПУТИН: Кто руководит пресс-конференцией, Вы или я?

М.СОЛОВЬЕНКО: А как хотите, главное, чтобы польза была.

В.ПУТИН: Я хочу, чтобы Вы закончили свой вопрос.

М.СОЛОВЬЕНКО: Хорошо. Я больше Вас перебивать не буду.

Последний вопрос, Вы можете на него не отвечать, но от этого вопроса зависит судьба России, это правда. Вот сейчас всякие исследования: пять-семь лет нашей стране осталось. Очень больно это слушать. Знаете, о чем речь.

В.ПУТИН: Нет.

М.СОЛОВЬЕНКО: Нет? Такие общественные мнения, институты, в интернете, что стране пять-семь лет, мы развалимся к чертовой матери. И когда появились вот эти ракеты, да, я за державу, я за империю, но, может, это и неправильно. Я не боюсь этого сказать, а я рада. У меня отец на Украине, мальчишкой его в Германию угнали, он воевал, офицер, умер давно. Пусть будет наша Украина – это родина моя, вместе мы должны быть. И правильно, что снизили эти газ и нефть им.

Так вот, Владимир Владимирович, для Вас этот вопрос будет очень тяжелый. Прошу на него не отвечать, это правда. Подождите. Следующий год – год лошади, мой год. У Вас будет год, чтобы принять стратегическое решение, не смейтесь.

Все знают, идет реклама по телевидению: «Газпром» – национальное достояние». Добавим кучке олигархов, правда? Так случилось, я Вас очень прошу, не отвечайте сейчас, по Конституции недра принадлежат народу – и нефть, и газ, и все ископаемые.

Давайте сделаем так, не сразу у Вас это получится, может быть, Вам страшно будет, давайте вернем, все-таки национализируем это все, и тогда не будет этой прослойки, не будут сдирать шкуру с налогоплательщика.

Если Вы боитесь, а Вы не бойтесь, Вас тогда каждый даже самый маленький Мальчиш-Кибальчиш защитит за это. И тогда у нас проблем не будет. И на ПЭТ нам хватит, и на пенсии хватит. Без всяких «прокладок» вот этих олигархических. Это трудно. Можете не отвечать. Но я Вас очень прошу, думаю, вся страна тогда Вас полюбит и скажет: «Будьте Вы пожизненным, Владимир Владимирович». Спасибо.

В.ПУТИН: У нас есть Конституция Российской Федерации. И в рамках этой Конституции формируются органы власти. И в этом смысле мы ничего менять не будем. Я думаю, что это нецелесообразно и опасно именно для стабильности российского государства, во всяком случае с точки зрения формирования органов власти.

Что касается сути проблемы: во-первых, 20 миллионов, конечно, это… У нас часто так, к сожалению, бывает, здесь я с Вами согласен, когда деньги истратят большие, а потом чуть-чуть – и все оборудование лежит, не работает. Это обидно и не по-государственному.

Поэтому я хочу Вас для начала заверить, что эти 20 миллионов, если это действительно 20 миллионов, точно совершенно мы изыщем и оборудование запустим в работу. Это стопроцентно. Это даже не обсуждается. Первое.

Второе – по поводу недр. По Конституции, по закону недра принадлежат народу. Вопрос в том, как эффективнее использовать эти недра на благо народа, нашего народа.

По поводу «Газпрома» и национального достояния, что это принадлежит кучке олигархов, это не так. «Газпром» – это государственная компания с контрольным пакетом у российского государства.

Действительно, был момент, это было лет семь назад или восемь, когда контрольный пакет «Газпрома» из рук государства уплыл. И вот тогда была реальная угроза утраты контроля над системообразующей нашей компанией.

В целом и здесь можно двигаться в сторону приватизации когда-то, но только тогда, когда у нас будут выровнены определенные условия, связанные с потреблением первичного энергоресурса, экономические условия прежде всего.

Я могу немножко ошибиться, но, по-моему, в этом году мы произведем где-то 620 миллиардов кубических метров газа. Из них 200 примерно, около 200, где-то в районе, – на экспорт, все остальное, основная масса произведенного продукта потребляется внутри российской экономики. Мы держим достаточно низкий уровень тарифа на газ внутри страны.

Я уже отвечал на вопрос вашей коллеги, это касается нашего вступления в ВТО. Евросоюз даже предъявляет к нам претензии по поводу того, что у нас слишком низкие, как они считают, не рыночные цены на газ внутри страны, и это создает конкурентные преимущества нашим товарам второго уровня передела или третьего, имея в виду химические продукты, на внешних рынках. Я вас уверяю, что это целенаправленная, осмысленная и весьма эффективная политика в энергетической сфере.

Наша задача не в том, чтобы обязательно все отобрать у частных владельцев, имея в виду, в том числе, скажем, и «Газпром», где частично акции «Газпрома» [у частных владельцев], но контрольный пакет – в руках государства.

Это дает нам возможность проводить такую политику, о которой я сейчас сказал, в том числе льготирование внутреннего потребителя и бытового потребителя, промышленного потребителя нашего газа внутри страны, дает такое право и возможность, потому что контрольный пакет, вопросы управления – в руках государства.

В то же время, если мы дали возможность нашим иностранным, скажем, и внутренним частным акционерам приобретать и продавать акции «Газпрома», это повышает его ликвидность, это повышает возможность его работать на рынках, привлекать необходимые ресурсы для своих инвестиционных проектов и развиваться.

Как только, я хочу, чтобы, Мария, Вы поняли и Ваши читатели, мы схлопнем эти возможности, у такой компании, как «Газпром» не будет реальных ресурсов для развития, потому что она не получит должного количества кредитов с мировых финансовых рынков и не получит их по тем благоприятным на сегодняшний день ставкам, по которым получает сегодня, так как мировой финансовый рынок отреагирует на это, как на повышение «непрозрачности» компании.

И мы сразу ухудшим экономическое состояние нашей ведущей топливно-энергетической компании, тут же, в эту же секунду ухудшим. Для людей, которые экономикой занимаются, для них это понятно и очевидно. Уверен, здесь тоже есть специалисты, которые специализируются на этих вопросах, они полностью со мной согласятся.

Что касается других чисто частных компаний, а у нас таких тоже много, скажем, «Сургутнефтегаз», это частная, абсолютно сибирская компания, это «ЛУКОЙЛ» и так далее, наша государственная задача заключается в том, чтобы обеспечить государственные интересы, заключается не в том, чтобы их национализировать и отобрать. А там, кстати сказать, большое количество акций принадлежит трудовым коллективам, во всяком случае, в «Сургутнефтегазе» точно, да и в «ЛУКОЙЛе».

Наша задача заключается в том, чтобы обеспечить такие условия их функционирования, чтобы они работали, работая, получали прибыль в России, платили полным рублем здесь налоги, чтобы они уходили, как я говорил в Послании, из офшоров. И используя эти средства, развивать и экономику, и социальную сферу.

Здесь я с Вами соглашусь, я не уверен в том, что у нас здесь полный порядок. Это нам нужно обеспечить, причем мы это можем сделать в рамках рыночной экономики, совсем не обязательно лишать акционеров их собственности. Более того, это будет очень плохим сигналом для всей российской экономики.

Я понимаю, что Вы имеете в виду. Вы имеете в виду повысить отдачу от этих компаний в федеральные, в региональные бюджеты, увеличить их вклад в развитие страны и решение социальных вопросов. В этом Вы правы, но инструментов для этого у нас гораздо больше, чем просто у них забрать собственность. Но то, что нужно думать о повышении их отдачи, здесь Вы абсолютно правы, мы будем в этом отношении и дальше работать. Вот, пожалуй, и все.

ВОПРОС: Добрый день, агентство «Reuters», Алексей Анищук.

Владимир Владимирович, у меня два коротких вопроса, они по одной теме, но я их, с Вашего позволения, разделю. Это тема прав человека. В ближайшие дни, как ожидается, по амнистии освободятся две участницы группы Pussy Riot, которые, по Вашему меткому выражению, «схлопотали двушечку» некоторое время назад.

Сейчас государство их выпускает, не дожидаясь, когда истечет та самая «двушечка». Значит ли это, что государство в Вашем лице считает, что наказание было, может быть, чрезмерным за тот поступок, который они сделали?

И вопрос такой общий: Вам лично никогда не было этих двух молодых девушек жалко, например, как отцу двух дочерей сходного с ними возраста?

В.ПУТИН: Мне их жалко не за то, что они оказались в местах лишения свободы, хотя ничего хорошего в этом нет. Мне жалко было, что они как бы дошли до такого состояния, что начали такой эпатаж, на мой взгляд, унижающий достоинство женщин.

Для того чтобы выделиться и как-то пропиарить себя, они перешли всякие границы. Но суд принял решение об их наказании не за это, а за другие действия. И это не пересмотр решения суда. Это общее решение, связанное с амнистией, под которую они попадают.

Это не связно ни с «Гринпис», ни с этой группой. Это, как я уже говорил, во-первых, не мое решение, а решение Государственной Думы, все-таки не будем об этом забывать. А, во-вторых, это решение, связанное с гуманизацией нашей уголовной политики и в связи с 20-летием Конституции.

А.ТУМАНОВ: Владимир Владимирович, мне грех жаловаться на невнимание Президента. Это уже седьмой раз, когда мы с Вами беседуем. А проблема-то одна, и проблема достаточно плевая. После последней пресс-конференции мы добились поручения Президента, даже подпись есть настоящая. Я с этим поручением бегал по министерствам, по ведомствам, а все министры, замы говорят: «Да, нам это поручение в принципе не указ, мы его исполнять не будем».

В.ПУТИН: Кто конкретно так сказал?

А.ТУМАНОВ: Все министры, кроме Министра МЧС. Министр МЧС сказал: «Я с удовольствием, я готов подключиться в любой момент».

В.ПУТИН: Тем более что не имею к этому никакого отношения.

А.ТУМАНОВ: Нет, пожарная безопасность на дачах. Это очень-очень страшно.

В.ПУТИН: Кто конкретно сказал, что не будет исполнять поручение?

А.ТУМАНОВ: Минрегионразвития.

В.ПУТИН: То есть тот министр, которого уже нет, да?

А.ТУМАНОВ: Я Вам могу перечислить отдельно всех министров поименно.

В.ПУТИН: Зачем отдельно, сейчас говорите.

А.ТУМАНОВ: Я, кстати, предупреждал.

В.ПУТИН: Пусть дурь каждого видна будет перед всем миром.

А.ТУМАНОВ: Так вот, Владимир Владимирович, Вам не обидно, когда Ваши поручения не исполняются? Причем, смотрите, уже не первый раз мы об этом говорим за столько лет. В принципе, еще раз, вопрос плевый. Если мы на дачах не наведем порядок, мы сельское хозяйство не поднимем, там все гораздо сложнее.

В.ПУТИН: Мы их дожмем с Вами, дожмем.

А.ТУМАНОВ: Как?

В.ПУТИН: С помощью трех методов. Я Вам потом скажу, что это за методы.

А.ТУМАНОВ: Потом лично скажете?

В.ПУТИН: Лично.

А.ТУМАНОВ: Тогда меня запишите на прием.

В.ПУТИН: Запишем.

А.ТУМАНОВ: Пользуясь случаем, хотел еще сказать, что поднимался вопрос по средствам массовой информации. Я думаю, если так дальше дело пойдет, на следующий год здесь будет половина печатных СМИ, к сожалению. Остальные – закроются.

Спасибо.

В.ПУТИН: Будем помогать.

ВОПРОС: Здравствуйте, меня зовут Елена Колебакина, деловая электронная газета Татарстана «Бизнес online».

Владимир Владимирович, какие выводы были сделаны после авиакатастрофы в Казани? Скажется ли этот случай как-то на развитии отечественного авиапрома?

Дмитрий Медведев, выступая по телевидению, в интервью телеканалу заявил, что это какой-то странный случай, упомянул некий доклад вскользь. Ваше мнение с ним совпадает? И что это может быть за доклад? Вы его читали?

В.ПУТИН: Нет, я пока не читал этих докладов. Случай ужасный, катастрофа ужасная, столько людей погибло. И конечно, нужно принимать дополнительные решения, обеспечивающие безопасность пассажиров. Эти решения приняты.

Может быть, не все еще, это касается в том числе и подготовки летного состава, допуска на наш рынок иностранных специалистов. Все это, конечно, нужно делать очень аккуратно, не подрывая рынок труда в этом важнейшем сегменте. Я знаю позицию профсоюзов по этому вопросу. Но и они вынуждены, мне кажется, будут согласиться с тем, что мы вынуждены некоторые решения принимать, это связано с подготовкой кадров, это связано с обновлением парка.

Кстати, в данном случае парк здесь ни при чем. Но нам нужно развивать, расширять парк собственных воздушных судов в наших компаниях-перевозчиках. И конечно, нужно наводить просто элементарный порядок в частных авиационных компаниях, связанный с отдыхом пилотов, с их проверками на профессиональную пригодность, с проверкой воздушных судов. Здесь некоторые вещи просто носят элементарный характер. Эта региональная компания в целом работала нормально, были, правда, претензии, но на них вовремя не обращали внимания. Я очень рассчитываю на то, что авиационные власти и правительственные структуры, в том числе Минтранс, сделают очень серьезные выводы после этой катастрофы.

Пожалуйста, прошу Вас. «Порт Ванино» у Вас было написано.

ВОПРОС: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Седых Татьяна, редактор газеты «Моё побережье», посёлок Ванино, Хабаровский край.

Давно очень хотела принять участие в пресс-конференции, но слишком дорогой проезд сюда. Чтобы сюда приехать, заплатила две свои пенсии, но хочу помочь своим землякам.

Вы знаете, сейчас много говорили и о БАМе, и о Дальнем Востоке. Порт Ванино – это Дальний Восток, как раз то место, куда везут уголь, о котором сейчас тоже говорили. Правда, при этом не спросили, нужен ли уголь в таком количестве жителям Ванинского района. Экология, конечно, оставляет желать лучшего.

Хочу задать вопрос. Порт Ванино, вернее, акционерное общество «Ванинский морской торговый порт», недавно поменял собственника. К сожалению, после этого сотни людей оказались за воротами, произошло сокращение.

В.ПУТИН: А кто приобрёл?

Т.СЕДЫХ: «Мечел».

В.ПУТИН: Тоже энергетическая компания.

Т.СЕДЫХ: Да. Люди лишились работы, а у нас посёлок, небольшой район.

Сейчас в очень тяжёлом положении находится предприятие «Аркаим». Прежде оно занималось просто лесозаготовкой, а где-то года три занимается лесообработкой, построили заводы. В настоящее время Вам, в Ваш адрес в интернете, в адрес губернатора Хабаровского края отправлено письмо от сотрудников «Аркаима». Люди выходили на митинги, они голодают, голодают их дети. В обращении к Вам сказано о многомесячной невыплате заработной платы, и фактически предприятие на грани остановки.

Вопрос касается, много говорится о том, что люди с Дальнего Востока уезжают, но есть и те, кто там остаётся, работает и хочет работать, но их лишают возможности заработать, возможности растить и воспитывать детей.

Как Вы смотрите на это? Может ли таким предприятиям, которые пытаются что-то развить, сделать, дать рабочие места, помочь государство?

В.ПУТИН: А в чём у них проблема? Чем занимается это предприятие?

Т.СЕДЫХ: Они раньше просто заготавливали лес и отправляли сырье за рубеж. Потом пытались внедрить такую программу, чтобы лес оставался в стране, заниматься лесообработкой. Руководитель предприятия построил завод, но, к сожалению, видимо, оказалось, что это нерентабельно. Когда я сюда ехала, я ехала в вагоне, как раз выезжала очередная вахта с этого предприятия. Ехали ребята с вахты, и они рассказали, что когда построили завод, сразу завод, как ярмо, потянул их на дно, сразу же у них не оказалось оборотных средств, что-то в этом духе. Есть ли возможность у государства поддержать этих людей, потому что без работы могут оказаться почти 3 тысячи человек.

У меня еще один вопрос.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Т.СЕДЫХ: Вопрос касается того, как работает правоохранительная система у нас как раз в Хабаровском крае, в частности, в Ванинском районе.

Вы знаете, о том, в каких условиях мне приходится выпускать газету, как-то написала «Комсомольская правда». И после этого мне стали поступать письма со всей России. Один человек прислал письмо. Я даже взяла конверт, чтобы Вам показать без передачи, потому что Ваша служба безопасности очень зорко за этим смотрит, сказали: «Ни в коем случае не посылать». Кстати, забрали у меня костыли. Без костылей мне сложно, поэтому я сидя Вам задаю вопрос. Костыли забрали, сказали, что костылем можно ударить.

Сейчас я подняла на костыле надпись «Порт Ванино», мне намекнули, что я могу лишиться, вообще больше не получу аккредитацию. Вот в таком духе.

И вот на конверте написано: «Станица Кущевская, порт Ванино, Хабаровский край. Получить Седых Татьяне». Как ни странно, письмо дошло. Понимаете?

В.ПУТИН: Вы откройте его, конверт.

Т.СЕДЫХ: Вот конверт.

В.ПУТИН: Открывайте его.

Т.СЕДЫХ: Зачем? Это письмо адресовано было мне, оно личное.

В.ПУТИН: А Вы хотели мне его передать?

Т.СЕДЫХ: Нет. Я хотела сказать, что вот такой адрес: «Станица Кущевская, порт Ванино». И письмо дошло. Письмо о том, как у нас работают правоохранители, как люди относятся, вообще понимают работу правоохранительной системы, доверяют ли они?

В.ПУТИН: Я не понимаю вопрос.

Т.СЕДЫХ: Я сейчас Вам объясню. Получается так, что длительное время почему-то посты, например, начальника Ванинского линейного отдела на транспорте, транспортной прокуратуры занимают люди, наверное, десятками лет одни и те же. До такой степени доходит, что в редакцию обращаются сами полицейские или сотрудники наркоконтроля, которые говорят, что у них фактически между транспортными полицейскими и наркоконтролем идет скрытая война. То есть они борются за территорию надзора, где проверяют пассажиров на наркотики, кто кого вперед отгонит, кто кого допустит на эту территорию или не допустит. Мало того, что даже руководитель Ванинского линейного отдела полиции полковник Гасанов может разборку учинить прямо на вокзале, на железнодорожном вокзале с сотрудником наркоконтроля. И ничего, все сходит с рук. У нас получается так, что эти люди – как цари, для них их служба становится вотчиной, они не для людей стараются, а работают уже для себя.

Извините, я волнуюсь, но это все наболело, и еще попытки Вашей службы безопасности помешать мне задать вопрос. Я думаю, раз нас сюда допустили, то, наверное, нам должны доверять, а не пытаться что-то доказать и прятать те же костыли, чтобы я не могла встать.

Знаете, у нас небольшой бюджет в поселке Ванино, даже, например, не могут построить игровой центр за счет бюджета для детей. Но у нас произошел такой случай, что по распоряжению главы района были закуплены для поселковых котельных дизели. В результате спустя время оказалось, что эти дизели – фактически металлолом, которому 20-30 лет. Договор был подписан, а на следующий день деньги полностью были уже перечислены. После того как бывший глава района проиграл выборы, это все вскрылось. Сейчас, спустя годы, мы не можем добиться, хотя неоднократно посылали и в Ваш адрес, но, видимо, Вы наши письма не читаете, и в адрес Генеральной прокуратуры, и в полицию обращались, никто почему-то никак не может решить этот вопрос, чтобы деньги были возвращены. Даже не могут найти того поставщика, который эти дизели поставил. А прокуратура, которая не может этот вопрос решить, требует от главы района и поселка, чтобы купили новый дизель, за который надо заплатить уже 13 миллионов. Без этого резервного дизеля не может работать центральная котельная.

Как я могла, объяснила. Спасибо, чтобы выслушали. Может быть, эти вопросы услышат такие руководители, как Колокольцев и Бастрыкин, и что-то решат.

А насчет того, оставаться людям на Дальнем Востоке или нет – наверное, нужно подумать, чтобы создавать им человеческие условия для жизни.

Спасибо.

В.ПУТИН: Да, это правильно. Это очень серьезный набор вопросов.

Первое. Прошу Вас не обижаться на службу безопасности, она исходит из многолетней и международной практики. Есть определенные правила, которые соблюдаются во всех странах мира, в том числе и у нас, но нам это не мешает с вами коммуницировать. И я очень благодарен Вам за те вопросы, которые Вы задали, и за то, что Вы приехали.

Есть проблемы, именно поэтому я сосредоточил внимание на развитии Дальнего Востока и Восточной Сибири в последнем Послании. Как вы знаете, у нас существует программа развития Дальнего Востока, там, по-моему, я уже упоминал эту цифру, находится 345 миллиардов денег. И важно, чтобы их эффективно использовали.

Что касается закупок. Надеюсь, Вы слышали, что у нас с 1 января следующего года должен вступить в силу новый закон, который регулирует закупки подобного рода, в том числе на государственном уровне. Очень рассчитываю на то, что он будет работать более эффективно, чем прежний известный 94-й закон, когда возможность демпинговать на конкурсах давала право компаниям, неспособным справиться с теми или иными задачами, просто получать заказ, а потом самим торговать этим заказом. Может быть, в данном случае тоже такая же ситуация, я просто деталей не знаю, поэтому мне трудно сказать.

Во всяком случае, нам нужно, безусловно, требовать от всех уровней власти, в том числе от муниципального уровня власти, исполнения своих обязательств. Вы говорите, что прокурор требует, чтобы были поставлены новые дизели. А что прокурор должен? Он обязан это делать, он обязан требовать от властей. Да, это новый руководитель. Значит, он должен предпринять все необходимые действия для того, чтобы задачи, решения которых ждет население, были исполнены.

Никто не может ссылаться на то, что «до меня что-то было плохо, поэтому плевать я хотел, теперь делать ничего не буду». В известное время я тоже стал главой государства, я не мог сказать: «Знаете, армия развалилась, я ничего делать не буду». Нет, я не имею права так поступать.

Т.СЕДЫХ: Не в этом дело.

В.ПУТИН: Нет, в этом. Пусть возвращает деньги, пусть идет в суд, пусть найдет тогда, почему они были потрачены не должным образом, пусть найдут этих подрядчиков. Куда они, в воздухе, что ли, растворились? Нет. Пусть ищут. Это их обязанность.

Я исхожу из того, что это добросовестные, добропорядочные руководители сегодня. Да, допустим, они в сложном положении находятся, но нужно тем не менее решать эти вопросы. Нужно тогда к губернатору обращаться, сказать: «Без этого оборудования мы зиму пройти не можем, давайте помогайте». Я уверен, что губернатор – там губернатор, кстати говоря, грамотный человек, хороший, как у нас в таких случаях говорят, хозяйственник – понимает реалии происходящих событий. Не думаю, что он отвернется от этой проблемы, и уверен, что он нас услышит и отреагирует.

Что касается взаимоотношений между различными правоохранительными органами, я согласен с Вами. Здесь много проблем. Но я же не могу так, с голоса прямо сказать, кто из них прав, кто виноват, представители транспортной милиции, полиции или представители наркоконтроля. Вот так, с голоса ведь невозможно разобраться. Но что я Вам могу точно пообещать – дам указание Министру внутренних дел и руководителю наркоконтроля, чтобы провели внутренние проверки того, что происходит в этих организациях прямо на месте. Это можете не сомневаться. Посмотрим, к чему это приведет, конечно, но то, что обратим на это внимание, это точно.

И теперь по существу. Во-первых, что касается этого предприятия, которое занималось заготовкой леса и, как Вы сами сказали, направляло все это за границу. Мы ведь не случайно приняли решение о том, что нам нужно переходить к работе в этой сфере, не просто переходить от того, чем занималась вся страна или в значительной степени занималась эта отрасль, а именно заготовкой «кругляка» и без всякой переработки отправкой его за границу. Ведь это самое простое, что можно сделать. Я думаю, что большинство наших граждан придерживаются другой точки зрения. Нам нужно не просто рубить лес и отправлять за границу, в Китай в данном случае отправляют, а нужно хотя бы на второй передел выйти.

Если возникают проблемы, связанные с тем, что построили завод, проинвестировали, а он должным образом работать не будет, то, конечно, это очень острый сигнал. Надо разобраться, почему, в чем проблема того, что люди проинвестировали, вложили деньги как раз в переработку этого «кругляка», а у них возникают экономические проблемы. И я пометил, мы обязательно с ним поразбираемся, прямо сегодня соответствующее ведомство Правительства этим займется. Сегодня уже, еще три часа, успеют начать эту работу. Но то, что нужно от «кругляка» в лесной сфере переходить к производству товаров из этого «кругляка», хотя бы доску напилить, извините, а лучше, конечно, мебель делать или еще какие-то товары – поддоны, европоддоны и так далее, – то это само собой разумеющаяся вещь.

На что хотел бы обратить внимание, тоже сегодня об этом еще поговорим с коллегами. Думаю, что Вы очень важную тему затронули, которая касается не только порта Ванино. Что я имею в виду. Пришел новый собственник. «Мечел», кстати, неплохая компания, которая рассчитывает увеличить… Почему они туда вошли? Наверняка потому, что хотят увеличить перевалку своего продукта. В целом это ведь дело хорошее, потому что они специализируются на поставках того же самого угля на внешние рынки, и им нужна перевалка. И то, что они туда пришли, это хорошо, но плохо то, что они не думают о трудоустройстве людей, если высвобождается какая-то рабочая сила.

Ведь в чем смысл и региональных, и местных властей, и бизнеса? В том, что нужно, конечно, заниматься модернизацией производства, в данном случае порта, но при этом, безусловно, нужно решать социальные вопросы. Если ясно, что высвобождаются какие-то рабочие руки, нужно заранее было вместе с представителями властей подумать о том, как эти люди будут жить, где они будут работать, получать заработную плату и кормить свои семьи. И если происходит именно то, о чем Вы сказали, то это плохо, это значит, что это слишком прямолинейная работа. Обязательно и с губернатором поговорю, и с представителями отрасли.

Не сердитесь, пожалуйста, на службу безопасности, не обижайтесь.