Интервью Сергея Лаврова «Первому каналу»

Вопрос: Насколько трудно было договориться с США на этот раз при работе над проектом резолюции СБ ООН по Сирии?

С.В.Лавров: В принципе, непросто. Но мы добились того, что проект резолюции, который согласован здесь в поддержку другого документа, выработанного в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) (а оба текста должны один за другим быть приняты сегодня в Гааге и Нью-Йорке), остаются в рамках женевских договоренностей, достигнутых нами с Госсекретарем США Дж.Керри 14 сентября.

Главный принцип здесь в том, что ведущую роль играют профессионалы из ОЗХО, а ООН оказывает вспомогательное содействие, в частности, путем направления (если потребуется) дополнительного персонала и, самое главное - обеспечения безопасности работы инспекторов, которые будут выдвигаться в места хранения сирийского химического оружия, объявленные Правительством САР. Конечно, еще придется согласовать детали такой работы, поэтому принимаемая резолюция (СБ ООН) поручает Генеральному секретарю ООН в консультациях с Генеральным директором ОЗХО представить подробные рекомендации. Отмечается - и это важно, - что вопросы обеспечения безопасности должны решаться, прежде всего, в контакте с сирийским правительством, а также то, что и оппозиция несет ответственность за нарушение безопасности инспекторов. И это принципиальный момент.

Вопрос: Раньше было немало возможностей трактовать резолюции ООН. Вспомним документ по Ливии, который не предполагал нанесения ударов по правительственным войскам, а только ограничивал полеты над определенными зонами. И, тем не менее, бомбардировки проводились. Нет ли опасности, что и сейчас различные силы будут по-своему трактовать эту резолюцию?

С.В.Лавров: Скажу так: опасность того, что если кто-то вдруг вознамерится применить силу и захочет сослаться на нынешнюю резолюцию, исключена. Резолюция по Ливии принималась по Главе VII Устава ООН, которая предусматривает целый набор принудительных мер, начиная с предупреждения и заканчивая санкциями, а - если потребуется - и применением силы. Данная Глава настойчиво предлагалась нашими европейскими и американскими партнерами в качестве «зонтика» для резолюции, которая была одобрена. Мы категорически против этого, потому что зная ливийский опыт и способности наших партнеров толковать резолюции СБ ООН, мы не хотели создавать никаких предлогов и «зацепок» для того, чтобы это было совершено и в отношении Сирии.

Резолюция абсолютно исключает применение силы и, вообще, любое использование Главы VII Устава ООН. Это подтверждается тем, что в заключительной части говорится: если любая из сирийских сторон - правительство или оппозиция - будет вставлять «палки в колеса» работе инспекторов или же кто-либо в Сирии применит химическое оружие, то такие случаи будут немедленно докладываться Совету Безопасности ООН и рассматриваться. Если будет доказано, что кто-то поступил неправильно, то СБ ООН будет реагировать по Главе VII Устава ООН. Таким образом, возможность реакции по Главе VII касается будущего, а это, безусловно, предполагает принятие новой резолюции, если, повторю, факты будут убедительно и недвусмысленно доказаны.

Вопрос: Какие меры предполагаются в отношении оппозиции, ведь звучали мнения, что она тоже может располагать химическим оружием?

С.В.Лавров: Не просто может, а располагает таким оружием, и подтверждения тому множатся. На днях мы узнали о перехвате телефонного разговора двух боевиков, и об этом написала газета «Коммерсант». Мы поставили данный вопрос перед нашими американскими и западноевропейскими коллегами, другими странами, поддерживающими оппозицию, и призвали потребовать от их «подопечных» исключить всякую возможность дальнейших попыток наложить руки на химическое оружие или его компоненты и, тем более, не допускать впредь какого-либо его применения - а мы знаем, что оппозиция не раз пыталась осуществить в Сирии подобные провокации.

Таким образом, на тех, кто поддерживают оппозицию, являются ее прямыми спонсорами, лежит особая ответственность за недопущение повторения провокаций.

Еще раз подчеркну – резолюция возлагает ответственность за неприменение химического оружия на все без исключения сирийские стороны – и на правительство, и на оппозицию. Более того, резолюция подчеркивает недопустимость, чтобы химическое оружие попадало в руки негосударственных субъектов, каковыми, в общем-то, являются оппозиционеры. Особо отмечено, что все государства-члены ООН, в первую очередь соседи Сирии, должны предпринять все необходимые меры, чтобы их территория не использовалась для снабжения оппозиции химическим оружием и его компонентами.

Вопрос: Если все оружие попадет в руки ОЗХО, оно будет уничтожено или какая-то часть может быть укрыта и передислоцирована?

С.В.Лавров: Сирийское правительство представило декларацию - как того требует Конвенция о запрещении химического оружия, - в которой указаны места сосредоточения соответствующих отравляющих веществ. Декларация была признана экспертами ОЗХО, Россией, ЕС, США более чем удовлетворительной. Американцы сказали нам, что оценивают ее по пятибалльной шкале на «четыре с плюсом». Безусловно, любые декларации должны перепроверяться, и именно для этого уже в самые ближайшие дни инспекторы ОЗХО вылетают в Сирию, где в контакте с сирийскими властями будут брать под контроль соответствующие места хранения, перепроверять полученную ими информацию. Не исключаю, что появятся какие-то уточнения, но, повторю, в своей основе сирийская декларация содержит сведения, которые признаны экспертами вполне правдоподобными и достаточными для начала работы.

Вопрос: Возвращаясь к теме оппозиции. Россия не раз декларировала, что располагает данными о том, что у оппозиции имеется химическое оружие, и предоставила доказательства в ООН. Опубликованы ли эти данные?

С.В.Лавров: Да, они опубликованы. Данные, касающиеся нашего расследования инцидента близ Алеппо 19 марта с.г. доступны всем членам Совета Безопасности ООН, и, по-моему, они есть даже в открытом доступе. Там все профессионально изложено, и у нас нет сомнений, что вещество зарин, которое было применено 19 марта под Алеппо, является самодельным и изготовлено в кустарных условиях. У нас также есть сведения, что в ходе печально известного эпизода 21 августа, когда было применено химическое оружие - а это уже установленный факт - также использовался зарин примерно того же происхождения, что и вещество, задействованное 19 марта, но только большей концентрации. Мы передали эти данные нашим американским партнерам и в Секретариат ООН. Сирийское правительство также снабдило нас имеющимися у них материалами, указывающими на причастность оппозиции к целому ряду инцидентов с использованием химического оружия. Все это подлежит тщательному обследованию.

Мы не пытаемся узурпировать право на истину, она должна быть установлена на основе профессионального разбирательства каждого эпизода, и результаты такого разбирательства должны быть доложены СБ ООН, о чем договорились лидеры стран «Группы восьми» на саммите в Северной Ирландии в июне нынешнего года. Поэтому нам странно слышать из уст некоторых руководителей государств, входящих в «восьмерку», однозначные утверждения о том, что 21 августа химическое оружие применило Правительство Сирии, что является преступлением против человечности, и никаких дальнейших разбирательств не требуется. Это - отход от договоренности, которую президенты/премьер-министры всех стран-участниц «Группы восьми» достигли в июне, обязавшись рассматривать любые сообщения об использовании химического оружия в Совете Безопасности ООН коллективно и на основе профессионально проведенного расследования. Будем добиваться, чтобы так оно было и впредь.

Вопрос: Почему потребовалось столько недель, чтобы договориться?

С.В.Лавров: Не хочу быть некорректным по отношению к нашим партнерам по переговорам, но мы стремились сделать все, чтобы не допустить отхода от договоренности в Женеве, а это потребовало некоторого времени.